Когда все трещит по швам, это еще не признак быстрого роста.

***
Дело было в застойные времена, когда первокурсников на
месячишко отправляли в колхоз. Собрались детишки, а с ними и
парочка наставников, для контроля за умеренностью пожирания
собираемой продукции и степенью разврата после оного. Собирать на
этот раз им выпало баклажаны. Одна из бригад, в которой собралась
парочка шутников, собрала за день цельный грузовик товару. И вот
их, под покровом ночной темноты, будучи в состоянии весьма
далеком от трезвого, посетила МЫСЛЬ, да какая!..
Ночь прошла, дети спят сладким сном, а в управлении колхоза
тем временем назревает буря. Она проносится под окнами почивающих
и влетает в домик для преподавателей. Входит председатель и иже с
ним. Будят народ. Председатель, красный как рак, спрашивает: "Кто
из вас руководит 2-ой группой?" Сонный и злой выползает профессор
философии, приколист и любимец детишек, и говорит: "Ну, положим,
я..." На что слышит "м*ть-перем*ть" и предложение прогуляться к
груженой баклажанами машине. Подошли. Открыли кузов. Председатель
молвит профессору: "Вы токо посмотрите, что эти говнюки с овощами
сделали!.." Профессор берет в руки первый попавшийся баклажан и
обнаруживает аккуратно вырезанное на нем ножом слово "Х*Й"... Он
берет еще один - та же история... Еще и еще... ОНИ В МАШИНЕ ВСЕ
ТАКИЕ!..
Председатель спрашивает профессора: "Ну, и как вы можете это
нам всем объяснить?!"
На что, после непродолжительной паузы, в абсолютной тишине,
получает ответ: "А МОЖЕТ, ЭТО СОРТ ТАКОЙ?.."

***

1973год. ХИРЭ. Мы, 1курс РТ факультета, на лекции по высшей матаматике. Поток 150 гавриков.
Входит Гарштейн Белла Наумовна с 5 журналами и просит вставать тех, кого она назовет.
Открывает первый журнал и читает по порядку.
Вставшего студента рассматривает внимательно секунд 5-7, затем кивком головы просит сесть.
И так 3 журнала по 30 человек. Потом молча походила минуты 3-4 и таже процедура с оставшимися 2 журналами.
Народ в непонятках, но притих.
Затем была лекция и вскоре все забылось.
Через несколько дней опять лекция по вышке.
Входит Белла Наумовна открывает журнал смотрит в аудиторию и спрашивает-а где товарищь Имярек.
Перед этим был обычный гул неутихомирившейся аудитории в 150 человек, а здесь установилась гробовая тишина.
Так было просмотрено все 5 журналов и ниразу Белла Наумовна не ошиблась назвав отсутствующего.
Уважение к Белле Наумовне, которое потом только возрастало, с того дня я сохранил по сей день.

***

"Вспомните фантастику времен Жюль Верна и Уэллса. А Беляев? Адамов?
Герой в ней культивировался гипертрофированный: эдакий Конан познания. Бугристые пяди во лбу, обширнейшие залысины, титаническая складка между бровями. Матер, человечище!.. Сокрушает научные проблемы, упрямо тащит на импровизированное ложе познания обольстительно подмигивающие глубинные принципы мироздания, легионы формул подвластны ему, интегралы и роторы…"

Воратха, "Герой умнее автора? С легкостью!"

Аааррррргх. Я поведаю вам правду о Конане познания.

Итак, содержание рабочего дня молодого талантливого ученого, которого не просто черт дернул пойти в экспериментаторы, но которого черти в количестве не менее роты совместными усилиями додергали до работы на ударной трубе.

Бонус-трек, исполняется однократно. Двадцать минут объяснять заржавевшему вакуумному насосу, как крутиться, путем проворачивания вала вручную. Успешно справившийся с задачей признается способным в одиночку завести рукояткой двигатель БелАЗа.

...Рукоятку он изготовит из подручных материалов, как истинный экспериментатор. И прикрепит к БелАЗу скотчем и пластилином. Видели бы вы глаза немцев, которыми они наблюдают за созданием светозащитного кожуха для детектора излучения из куска фольги и скотча. Глаза примерно такого размера, как если бы я заиграл на дудочке, и фольга сама свернулась бы в нужных размеров трубочку. У них за подобными вещами принято обращаться в мастерскую.
Поэтому у них сложно, сложно найти в лаборатории пластилин и скотч. Не понимаю, как можно работать без этих основных материалов создания новейших экспериментальных установок. Но я отвлекся...

Прелюдия, исполняется один-два раза в день. Составить в баллоне газовую смесь. Доставить баллон до трубы. Вес нержавеющестального баллона — где-то ближе к 40 кг. Правда, есть тележка. Правда, есть лестницы.
Перед подсоединением баллона к установке перемешать смесь с помощью перекатывающейся в нем мешалки. Для этого присесть на пенёк, взять баллон на коленки и интенсивно покачать из стороны в сторону. Напоминаю, сорок кило и черта с два нормально ухватишься. Из экспериментатора-ударнотрубника получится замечательный отец, способный укачивать своего отпрыска вплоть до совершеннолетия.

Рефрен, в хороший день исполняется восемь-двенадцать раз.
Открутить пять гаек на тридцать два. (Хорошо ли вы представляете себе гайку на тридцать два? И соответствующий болт? Это большая штука, Сталкер бы таких много не унёс...)
Оттащить в сторону торцевые секции трубы. Мелочь, килограмм по двадцать.
Открутить еще шесть гаек на тридцать два.

Куплет, вырезанный цензурой. Сорвать резьбу в гайке на тридцать два. Понимающие да содрогнутся.

Откатить секцию высокого давления. В ней 400 (четыреста) килограмм. Теоретически она катается на роликах, но ролики в силу почтенного возраста весьма и весьма квадратиш. Экспериментатор-ударнотрубник имеет сильную, выносливую спину. Иначе он очень быстро будет иметь совершенно никакую.
Пропихнуть в трубу проволоку, за проволоку продернуть веревку, за веревку протащить утку, за утку зайца через трубу обмотанную смоченной ацетоном бумагой деревянную чушку.

...Ацетон. Это отдельная тема. Кажется, я уже могу его пить. И не просто пить, а отпускать при этом комментарии а-ля "О, этот характерный букет ацетона ганноверского химзавода две тысячи пятого года синтеза..."

Протащить, значится, обмотанную бумагой чушку. Она прилегает к стенкам трубы более чем плотно, так как должна ее очистить. А потому она не тащится, она играет в перетягивание каната... Туда. А потом обратно. А потом снова туда, и снова обратно, пока не станет чисто.
Подкатить обратно четыреста килограмм секции высокого давления. Закрутить шесть гаек на тридцать два. Закрутить от души — когда от недушевного закручивания в лабораторию с громким шипением начинает входить водород под давлением в шестьдесят атмосфер — это неприятно.
Подтащить обратно торцевые секции. Закрутить пять гаек на тридцать два. Да, на них души тоже должно хватить.

...Ах да. Все это пыльное, значительная часть всего этого — в смазке, а чистится труба от дряни, которая с рук даже ацетоном отмывается с некоторым трудом. Да, иногда я мою руки ацетоном, не надо на меня так смотреть...

Поставить трубу на откачку. Есть время перевести дух. Нет-нет, не "перекурить", а именно перевести такой.... сугубо физический дух, сосредоточенно перерисовывая в лабораторный журнал осциллограммы с экранов.

Вакуум достиг нужной глубины. Закрыть пару вентилей, открыть пару вентилей, нажать кнопку. Собственно эксперимент от начала и до конца занимает примерно сотую долю секунды, а всё самое интересное — микросекунд пятьдесят. Ударная волна — она быстрая. Но осциллографы быстрей.

А потом цикл повторяется.

Это страда, конечно, в которую день год кормит. Потом будет обработка, укладывание точек на графиках на прямые, подготовка статей и выступления на конференциях. И, знаете, иногда будет даже пресловутое чувство Вселенной на ладони. Честно.

Но это будет потом. А сейчас — не стоит мне в глаза подчеркнуто называть мой труд интеллектуальным. Мне может показаться что-то не то. А у меня в руках ключ и шестигранник на тридцать два...

Лучше подмигните обольстительно.

***
ещё.

URL - R.K. Frimen