«Леди в розовом». Однажды к нам в подразделение перевели одного австрийского коллегу. Он был из спецназа, из «Кобры». Он был крут в поведении и весь покрыт шрамами, свидетельствующими о насыщенной профессиональной деятельности. Справедливости ради, надо сказать, что он действительно был профессионалом в нашем ремесле, а вот с установлением межличностных контактов у него было туго. Совсем туго. Уже через пару дней мы все поняли, что он порядочный козёл. Ну, да что поделаешь? У Микаэла на левой стороне лба, прямо над бровью был горизонтальный шрам, длиной около полутора сантиметров. Злые норвежские языки утверждали, что через этот надрез у него удалили часть мозга. По моему мнению, такая версия многое объясняла в его поведении. Мы тогда базировались в Митровице. Это была реально проблемная точка на карте Косово. На мосту, разделяющем северную (сербскую) Митровицу и южную (албанскую) Митровицу практически ежедневно возникали перестрелки и потасовки между сербами и албанцами. Нам приходилось, иногда по нескольку раз в день выезжать и «разъединять» их. У каждого офицера была большая сумка, в которой находились резиновая дубинка, каска с забралом, пластиковые наручники, противогаз, гранаты со слезоточивым газом, бронежилет, всякие наколенники, налокотники и тому подобное. Если случалось ЧП, мы просто хватали свои сумки и отправлялись «нести мир и согласие, закон и порядок, служить и защищать». К описываемому мной моменту, Микаэл уже окончательно достал всех коллег своим высокомерным и презрительным отношением. И это было неадекватно - пацаны у нас собрались почетные. А теперь представьте: на мосту очередная драка, албаны пытаются за каким-то хреном прорваться на сербскую сторону. Мы получаем приказ, хватаем свои сумки и летим на место. Не доезжая пары десятков метров, мы выскакиваем из машин и начинаем одеваться. Не подъезжаем вплотную, потому что местные жители с большим удовольствием поджигали наши машины при малейшей возможности. Со всеми всё в порядке, а вот когда Микаэл расстегнул свою сумку, то оказалось, что всё, абсолютно всё находящееся в ней, было тщательно покрашено заботливыми руками коллег в нежно-розовый цвет. Спасибо сербской пульверизаторной промышленности. Он аж побелел от обиды. А что делать? Время не ждет. Так и пришлось ему в розовом бронежилете, в розовой каске и с розовой дубинкой бегать между сербами и албанцами, шокируя их своим неожиданным и несерьёзным видом. Мы даже не могли работать от смеха. Ржали все: международные полицейские, ржали даже албанцы и сербы. Микаэл правильно понял ситуацию и перевелся в другое подразделение. Но и там он до конца службы носил кличку «Леди в розовом».

Мой родственник, скажем Юра - тренер по волейболу. Когда-то работал со сборной Белоруссии, а сейчас тренирует женскую команду одного американского университета. Рассказывал, как он в самом начале американской карьеры учил одну девчонку на тренировке правильно бить по мячу: - При ударе главное внимание уделяй не кисти, а запястью. Какие там у тебя мышцы в пальцах, в запястье – вот где главные мускулы. И не прикрывай его рукой, когда выпрыгиваешь, наоборот, подними запястье повыше над сеткой, разверни его на противника – и бей! Ну вот давай запястье сюда, я покажу. Протягивает руку и видит, что девочка, к которой он обращался, стоит вся пунцовая от стыда, в глазах слезы, а остальные смотрят в пол и сдавленно хихикают. - Ну что стоишь, - продолжает Юра, - клади сюда запястье. Девочка разворачивается и в слезах убегает в раздевалку. Юра в полном недоумении от такого поворота дел. Второй тренер, Боб, отводит его в сторону: - Ури, я не знаю, какие там у вас в России методы тренировок, но тут Америка. Тут за такое можно и с работы вылететь за sexual harassment. Я, может, и сам не прочь ее полапать, но нельзя же так, при всех, прямым текстом! И тут до Юры доходит. Он в запале перепутал два английских слова и на протяжении всего монолога вместо wrist – запястье говорил breast – грудь.