Есть у меня два приятеля. То есть между собой они не дружат, связаны только через меня. Стас - неисправимый романтик, этакий капитан Грей, без устали бороздит житейские моря на корабле с алыми парусами, ищет свою Ассоль. Пару раз уже находил, но Ассоли оказывались ведьмами, и приходилось вырываться на волю с большим ущербом для такелажа. Но Стас не унывает, смотришь - через месяц он уже подлатал пробоины и опять в плавании, снова ищет приключений на свой бушприт. Илья - полная его противоположность, флегматик и циник. Он-то свою гавань нашел давно и спокойно там поживает в компании верной жены и двух славных деток. Жена его далеко не идеал, но Илья твердо убежден, что идеалов в природе не существует, и над порывами Стаса добродушно посмеивается. Но он и постарше Стаса лет на 15. Под Новый год мы собрались большой компанией, в которой присутствовали оба вышеописанных персонажа. Сразу было заметно, что Стасу не терпится чем-то поделиться. - Что, - спросил я, - опять нашел прекрасную незнакомку? - Ты угадал! - воскликнул Стас. - Именно незнакомку и невыразимо прекрасную. Ехал вечером по Флатбуш и увидел, что на скамейке сидит девушка с собакой. Боже, как она мне понравилась! Она мне безумно понравилась с первого взгляда. И она горько плакала. Я очень спешил, но решил, что обязан ее утешить. Я свернул в переулок к цветочному магазину, купил огромный букет, потом снова подъехал к ней, остановился и протянул цветы. Ты знаешь, у нее были такие глаза! Я ни у кого в жизни не видел таких глаз. Она была потрясена. Все-таки женщины - это не то, что вы, старые циники. Они романтичные натуры, им претит обыденность, они ждут от нас безумных поступков. - И что дальше? - Да ничего. У меня не было времени, чтобы познакомиться с ней, даже чтобы просто заговорить. Я повернулся и уехал. Но потом подумал, что раз она с собакой, значит, живет где-то поблизости. Я много раз туда приезжал, исходил все собачьи площадки, но больше ее не встретил. Тут я заметил, что Илья, слушая этот рассказ, что-то усиленно ищет в своем смартфоне. Когда Стас замолчал, Илья протянул ему аппарат, на экране которого светилась фотография двух девушек. - Это она! - вскричал Стас. - Илюха, ты волшебник! Откуда ты ее знаешь? И с кем она тут? - С моей племянницей. Это Вика, племяшкина подруга. - Но как ты догадался? Она рассказывала обо мне, да? Она меня запомнила? Ну я же говорил: такой поступок невозможно забыть, я произвел на нее впечатление! - Да уж, тебя забудешь, - подтвердил Илья. - Она ехала от ветеринара, и у нее в автобусе вытащили сумочку. Деньги до последнего цента, карточки, телефон, документы, в общем, все. Вот она и плакала: чужой неспокойный район, денег нет, как добираться домой - неизвестно. И тут подлетает какой-то хмырь на "Лексусе", сует ей цветы и уезжает. Нормальный человек бы домой подвез, или хотя бы телефон дал позвонить. Да хоть бы дал два бакса на метро, и то б больше пользы было, чем от твоего букета. Она потом еле уговорила продавца взять букет обратно за два доллара, на них и добралась. Да она тебя каждый день вспоминает, и все с одной присказкой: бывают же на свете козлы! И только вдоволь налюбовавшись на онемевшего Стаса, Илья проворчал: - Пиши телефон, романтик хренов...

Из компьютеризированной законопослушной Германии попали на месяц в Украину. Прямо в жернова скрипящей бюрократической мельницы. Третью неделю носимся с женой и родственником по учреждениям и конторам. Бумажки плодятся почкованием. Идешь за одной, а получаешь задание принести две новых. Тем временем первые справки уже устаревают и приходится возвращаться на стартовую линию. На очередном витке вдруг потребовалась справка, что родственник не состоит на учете в психдиспансере. Выдать ее мог только тот врач, что как раз был в данный момент в стационаре. Делать нечего, созвонились и поплелись в психушку. Врач провел нас в свой кабинет. Справку распечатал на удивление быстро и крикнул санитару, чтобы тот открыл нам дверь. Уже выходя, услышали за спиной вопрос санитара в сторону кабинета: - А этих троих точно можно выпускать? На всякий случай решили сделать однодневную паузу в делах.