История произошла на одном из московских заводов, где моя мать в 80-х годах работала в отделе информации. Работал у них в отделе не очень старый (чуть за сорок), но очень закоренелый холостяк Владимир Леонидович. Жил он один в собственной квартире и даже имел машину, но моральный кодекс блюл, практически не пил, что-то там коллекционировал, тянул лямку на работе и особых неудобств от своего положения не ощущал. И положила на него глаз их же сотрудница, Галина Ивановна, недавно расставшаяся со своим законным мужем по причине его пьянства, но еще вполне ничего себе - слегка за 30, все на месте, без маленьких детей и больших проблем. Потихоньку начала она подбивать к нему клинья - то очередь в столовую займет, то попотчует собственноручно сделанным пирожком, то пуговицу ему пришьет, спросит о чем-то участливо, выслушает внимательно да комплимент сделает. А много ли одинокому мужчине надо? В общем, месяца два позволял наш Владимир Леонидович за собой ухаживать, ел домашние котлетки, приглядывался к ней и в конце концов дозрел - пригласил ее в Ленком, на премьеру. Заехал он за ней на машине, подарил цветочек, в антракте сводил в буфет и даже угостил лимонадом с пирожным. Весь отдел с замиранием сердца стал ждать логического завершения романа. А Владимир Леонидович, чувствуется, ну никак не мог решиться - как-то странно смущался при случайных встречах с Галиной Ивановной, мялся, вздыхал и был ну просто сам не свой. А та уже все поняла и строила дальнейшие планы, хотя делала вид, что совершенно ни о чем не догадывается. И вот настал таки его звездный час. Решительно вошел он в конце очередного рабочего дня к ней в кабинет, подошел к ее столу и порывисто вздохнув, решительно сказал: "Галина Ивановна!" Тут у него в горле что-то перехватило, он сглотнул и, не обращая внимание на покрасневшую Галину Ивановну и замерших в ожидании долгожданной развязки сослуживиц, отчаянно взмахнул рукой и выдохнул: "С Вас пять рублей сорок копеек". И вышел из кабинета. [email protected]

По эстакаде над железной дорогой около Белорусского вокзала регулярно проходят лошади. Сам я их никогда не видел, но по несколько раз в неделю, по дороге на работу наблюдаю здесь следы их жизнедеятельности. Видимо, лошади имеют отношение к ипподрому, расположенному в нескольких километрах от эстакады, но почему они здесь по ночам выгуливаются, и почему любят опорожняться именно на этом месте, это для меня остаётся загадкой. Но не в этом дело. Сегодня в очередной раз обхожу многочисленные россыпи лошадиных шариков, а передо мной идут мама с дочкой лет пяти. Они тоже старательно обходят эти кучки, и, наконец, дочка спрашивает: - Мама, а почему здесь какашки? - Потому что здесь лошадки проходили. Потом дочка показывает на одну из кучек, в центре которой лежит колесико не-то от тележки, не-то от чемодана, и задаёт вопрос: - Мама, а что это за колёсико? Оно от лошадки отвалилось?

Место действия - Южные pубежи нашей некогда необъятной Родины, недалеко от границы с дружественной нам демократической республикой. Аэродром, на котором готовятся к вылету истребители - бомбардировщики. Время действия - ранняя весна по их меркам, дикая жара с трудом переносимая нормальными людьми, термометр днем уже зашкаливает, поэтому полеты рано утром, а подготовка к вылету еще раньше. Подъем в 3, хотя нет в 5. В 5 минут четвертого. Действующие лица - По 8 ФАБ-100 (на каждом СУ) выпуска примерно 1944 года с взрывателями примерно того же года. Бомбы эти были замечательны тем, что рикошетили об каменистый грунт, иногда почти до высоты сброса, взрыватели у них тоже были с причудой - иногда самопроизвольно взрывались. Это за ними это замечалось еще в годы ВОВ и попозже в годы недавней войны в Кавказских горах, наиболее часто это происходило в момент отделения бомбы от самолета (Ил-2, или Су-25, неважно). Короче, обращения к себе они требовали очень и очень аккуратного. Наш герой - экс-студент, только что попавший на теплый весенний юг с заснеженного севера. Авитаминоз жуткий, акклиматизация тяжелая, кормежка просто "блеск". Всю ночь "старики" и "деды" пили спирт в каптерке, и били кого-то в сортире. И так это присказка, сказка впереди. "Еще не рассвело, но в Стране Дураков уже никто не спал" - этим добрым приветствием из "ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА, ИЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ БУРАТИНО", нас встретил наш капитан Дронов, оружейник полка, добрейшей души человек, что страшно мешало ему в службе (он так и не стал майором). Пошли от КамАЗа к стоящим СУ, там во всю кипела работа, механики, радисты, заправщики, водители... Перематюкивались прапора, сигналили летучки, шум, гам. Жизнь кипела. По пути капитан озадачивал: - Я пойду кресла проверять. Вы еще молоды. Ответственность большая, а то вдруг что случится и катапультироваться нечем. Гришенька, - это он ко второму воину - вы пушечки зарядите, да поаккуратнее. А то всяко бывает? Hy, а вы - он обратился ко мне - соизвольте, бомбочки уже висят, видите ли, взрыватели из ящичка взять надо, и вкрутить, да знаете ли поаккуратнее, контровочку проверьте, ветряночки, штырьки осмотрите. Капитан ушел. У крайнего СУ мы с Гришей принялись за работу. (Вообще-то это делали прапора, но наши уже были за "речкой".) Гриша забрался на крыло, открыл люки и начал заряжать 30-мм пушку, я залез под крыло и вкрутил дрожащей pукой первый взрыватель в ФАБ-100. Дрожа, отошел, осмотрел, по студенческой привычке достал из кармана "шпору" повторил по пунктам 1. Рукой "А", (см. схему) взять взрыватель... и так далее, далее, все вроде бы правильно. К восьмому самолету, острота момента прошла, хотелось жрать и самое главное спать... Теплело на глазах, так в сон и укладывало. Закончив работу, я начал отходить от самолета, но мне что-то мешало, я дернулся сильнее и увидел в pуке сорванную чеку от взрывателя, ту самую чеку после срыва которой взрыв происходит "через 6..60 секунд независимо от падения бомбы". Проснулся мгновенно, крутнул установку часового взрывателя на 60 секунд и бросился от самолета в даль. Гриша среагировал также мгновенно, спрыгнув с крыла, он побежал по бетонке. Догнав меня, он хлопнул меня по плечу, в ответ я показал ему чеку. Казалось бежать быстрее невозможно, но он добавил еще скорости. Так как я и он, бросились бежать, вдоль строя СУ, то пробегая мы оказывали на окружающих действие необычайное: первое - удивление -"Оружейники бегут", - 0,2 секунды, второе - ужас - "Оружейники бегут!!!", - 0,2 секунды, третье - бежать. С крыльев, из кабин, из-под фюзеляжей, из-под крыльев, из кабин заправщиков - вылетали, выскакивали, десятки солдат, прапорщиков, офицеров. Мы не успели добежать до последних самолетов, как кричать и бежать стали уже впереди нас. "Оружейники бегут!!!". "Оружейники бегут!!!". "Оружейники бегут!!!". Не забуду выражение лица "деда" честно спящего в кабине КрАЗа-заправщика, проснувшись от топота сотен ног, он с диким ревом "Оружейники бегут" помчался куда-то в даль. Как потом рассказывали, ещё более грандиозная картина была видна с вышки, отовсюду выбегали все находящиеся на аэродроме, и бежали в разные стороны, и как бежали, крика не было слышно, но по размерам бедствия стало ясно, что "Оружейники бегут". Пробежав метров триста, мы с Гришей свернули в сторону и упали на землю, обхватив голову pуками, ведь по инструкции разлет осколков - 850 метров. Тишина. От стоянки на большой скорости отъезжало все, что ещё могло ездить, и только от вышки медленно двигалась одинокая фигура капитана Дронова. Подойдя к нам, он присел на корточки и сказал: - А я смотрю, все бегают, развлекаются, ну думаю, это "мои" - народ веселят, не иначе учудили что-то. Пока к вам шел, все соображал, раз пушки не стреляют, значит бомбу уронили, хотя как вы ее могли уронить? Подошел ближе, и точноне уронили, раз по бетонке не катается, а что тогда...? Показываю чеку. - А бывает. Вторую-то не снял? Знать не успел, раз все тихо. Киваю, что, дескать, не успел. - Эти разбегаются, - он широко обвел взглядом окрестности - а я рассчитываю, раз сразу не взорвалось, время еще есть. Иду. На часы глянул, минута прошла, а все еще живы. Hy, значит ложная тревога. Тогда отлично, пошли на место ставить, покажу как. Вторая чека как раз для таких случаев и предназначена. Пошли, показал, поставили. - Hy, вот и хорошо. Иди дальше взрыватели вкручивай. И всё. И пошел дальше капитан по своим оружейным делам. И только после этого зашевелился народ начал из щелей выползать, к самолетам подбираться, стараясь от нас с Гришкой БОЛЬШУЮ дистанцию держать. Нас не только не побили, нам не сказали ни единого слова упрека, только потом у самолетов, когда мы работали, очень-очень мало народу оставалось. И вдобавок к нам с Гришкой клички приклеились "Незнайка" и "Гунька", капитан Дронов постарался. Р.S. Через полгода после моего дембеля пришло письмо. Нашему капитану в лоб из 30-ти мм пушки нечаянно стрельнули, да, слава Богу, жив он остался, уже и из госпиталя вышел. Еще пять снарядов угодили в летную столовую, угол снесли начисто, и на этом снаряды кончились. Виновники, пока столовую не восстановили, на "дембель" не попали. Только это уже отдельная история.