Вот объясните мне, что в этой жизни не так. Почему отпуск, такой долгожданный, взлелеянный тобой, и так тщательно спланированный твоим начальством, вот эти жалкие две недели превращаются в один сплошной дождь, и ты ощущаешь себя самым главным придурком на самом грандиозном в твоей жизни проекте под названием "дача". Дача, вроде как кто-то тебе что-то дал. Угу, по карману тебе дали. Ты приехал насладиться белыми березками, рыжими лисичками, и красными земляничками, а тебе двухнедельный дождь. Дали, нечего сказать. Но! Как только ты затеял ремонт в квартире, жара, по словам синоптиков, нехарактерная для этого месяца (издеваются, ну ей-богу, издеваются), простирает свои длани, долбит тебе по кумпалу и раскаленной сковородкой пересекает небосвод. А кондишн только в последней четверти ремонта. Зато есть счастье, почти двухгодовалое, розовое, вспотевшее после пробуждения, и требующее своего "ая". Заяц, это если на взрослый манер. Любимая игрушка: левосторонний циклоп, пластмассовый нос висит на ниточке, ухо надорванное, из дырки торчит синтепон, и оплавленные, обугленные, (ну положили на конфорку, нечаянно ведь) когда-то пухлые пятки. Жара! Ну, любительница зайцев, побегай голышом, пока я все приготовлю в ванной. - Настя, иди сюда, будем умываться и попу мыть. Дзыыынь! Кто это? Мама за Настей – рано, работники ремонтного фронта – совсем рано. Опаньки! Здравствуйте, дяденька милиционер. Ах, ну да, соседей надысь грабанули. Конечно, дам свидетельские показания. Куда ж Вас деть-то? В большой мебель и материалы навалены, в маленькой и стола-то нет, ну, пожалуйте на кухню. Что-то как-то Вы очень уж подозрительно осматриваете меня стоящего в одних трусах, лохматого и небритого, мой ободранный коридор, висящую проводку и иже с ней, лампочку Ильича. Да, согласен, на кухне та же картина, правда, дополненная сиротливо стоящими раковиной, плитой и видавшим виды столом. Ну, присаживайтесь, вот Вам табуреточка, ну следы подошв на ней, так я сейчас протру. Да, я готов давать показания. А счастье-то вот оно! Голое, лохматое (вся в папу!), чумазое и протягивающее дяденьке милиционеру, самое дорогое, что есть у него в этой такой еще маленькой жизни: - Ая! – сказала Настя, и умчалась за поворот коридора, сверкая (да нет, правильнее сказать, тускнея) неумытыми пятками. Суровый страж закона, внимательно оценив еще раз вопиющий антураж, а также замусоленного "аю", его травмированные ножки, крякнул и произнес: - Жду Вас завтра, в кабинете 210, в 11:00. Что-то подсказывает мне, что я теперь главный подозреваемый.

Жена только что с работы пришла. Рассказала семейную историю своей коллеги. Приходит ее муж, то бишь коллеги, домой навеселе. Дама уже в постели. Мужик что-то рыскает по комнате, старательно напряженно ищет. Короче в итоге подходит к кровати, резко сдергивает одеяло и смачно так высмаркивается... Сделав свое дело, обращается к жене: "Слушай, дорогая, а у нас поменьше носового платка нет?" Занавес.

СПАСИБО ДРУГ! 28 декабря в ~23-00, приняв почти литр коньяка без закуски и на голодный желудок, я был еще не убит но тяжело ранен. Спуститься по эскалатору проблем не составило, однако на ступеньках идущих к платформе мир качнулся, меня повело, сумка с ноутом выпала из рук пока я цеплялся за перила. И тут они - менты, неспешно идут с другой стороны платформы, лыбятся сцуки... С собой были деньги, ну думаю ограбят (а х@ле им надо кроме денег от хорошего человека) и тут - поезд! Я бегом в вагон, менты за мной. И вот я внутри вагона, а перед их носом машинист (ВАХ, какой хороший человек!) закрыл двери. Мгновенье мы смотрели друг на друга через дверь вагона. Помахав ментозаврам ручкой, я без проблем вернулся домой. Слава машинистам метропоездов!