Только сегодня обратила внимание. Наименование пирога (написано на пакете, заводская упаковка) в магазине: "Пирог ЯГОДНЫЙ С АБРИКОСОМ". Так и не поняла: как абрикос мог стать ягодой или ягода стать абрикосом? Так бы абрикосы из в средней полосе России выращивать! Никакой Лысенко не нужен!

Сегодняшняя годовщина Великой Октябрьской (ну и так далее), которая, правда, уже дано не отмечается. Она навеяла ностальгические воспоминания о Нерушимом Союзе, в котором прошло мое детство и юность. Время было интересное, есть, что вспомнить, но сегодня почему-то на память пришел первый совершенный мною публично неосознанный акт диссиденства, который имел место быть тогда, когда я учился в первом классе и гордился свежеполученной октябрятской звездочкой. Дело было (страшно вспомнить) около 31 года назад, на классном часу в первом классе. Весь наш класс приняли в октябрята в доме-музее В. И. Ульянова-Ленина в Казани (от школы идти 5-6 минут), после чего там же в музее нам устроили Ленинский урок, целью которого было внести в наши юные уши и души патриотические чувства и любовь к вечно живому. Как и все советские дети я любил Дедушку Ленина, как и все октябрята я понимал, что без него и Революции мы жили бы плохо, даже хуже угнетенных негров в ненавистной Америке. (Это потом я откопал военный билет моего прадеда и обнаружил, что 25 октября 1917 года по старому стилю он стал Действительным Статским Советником, да и изрядно повоевал в славных рядах добровольческой армии до 1920 года, но тогда я ненавидел белых и любил красных, а в особенности В. И. Ленина!). Помимо того, что я был обычным советсвим октябренком, я был очень информированным и любознательным ребенком, поэтому я уже знал кто такой Дедушка Ленин, и что он сделал для Страны Советов, но меня волновал один вопрос. Этот вопрос родился в моей детской голове не случайно - все время мои родители переживали по поводу нехватки денег и говорили, что им приходится много работать, чтобы содержать себя самих, меня и новорожденного братца. Вопрос оформился и укоренился в моей голове, и когда девушка-пионервожатая закончила рассказывать про Ленина и спросила: "Какие вопросы у вас, ребята!", я не удержался и звонко спросил - А откуда Владимир Ильич Ленин брал деньги, и на что он жил! Тут я понял, что сказал что-то не то. Пионервожатая-комсомолка застыла, по ее глазам я понял, что у нее такой вопрос не возникал, ответа на него она не знает и сказать мне ничего не может. Первая учительница, завуч по воспитательной работе и экскурсовод из дома-музея посмотрели на меня так, будто моим языком, как минимум овладел Керенский, а как максимум - Колчакъ и Деникин с Гитлером причем одновременно, после чего завуч школы быстро сказал: - Ну раз вопросов нет, идите к родителям, пусть они Вас поздравляют, а Вы, обращаясь к нашей семье как Мюллер к Штирлицу, останьтесь. Далее последовала небольшая разборка уже не со мной, а с моими родителями, причем отец, член райкома КПСС, председатель партбюро своего института сразу пошел в отказ, официально говоря, что этой гадости я наслушался на улице. Мне было неприятно, я понял, что я куда-то ввязался, но инцидент удалось замять, хотя у меня и было ощущение, что папа сдаст меня куданадо прямо на месте. Дома Папа сказал, что такие вопросы надо обсуждать дома, не надо выносить их на всеобщее обсуждение и вообще дома и на работе надо вести себя по-разному и говорить разные вещи. Наверное это был первый преподанный мне урок двойной морали советского (а потом и российского общества), а заодно и первый пример моего вольномыслия (слава богу не последний). Теперь я знаю, откуда у Ленина были деньги, теперь я по иному смотрю на революцию 17-года, но первое свое диссидетства вспоминаю до сих пор с ностальгией и умилением. P.S. Самое интересное, в классе после этого мой авторитет возрос, но к теме Ленин и деньги мы вернулись уже при Горбачеве, классе в 9-10.