Внучке купили какого-то фиолетового обормота на батарейках по обозначению Гоша. Гоша мог называть буквы и цифры, если внучка нажимала на что-то типа клавы, пел вместе с ней набор песен, проверял счет, называл цвета, просил пожать левую или правую руку, ну и в общем, способствовал детскому развитию. Если его долго не беспокоили, он в режиме сонного ожидания изредка подавал звуки типа «Как дела?», «Нажми букву «ш»», «Давай поиграем» и проч., чтобы оживить к себе внимание. Сначала Гоша пользовался просто-таки бомбовским успехом, а потом внучкин интерес естественно стал затухать, тем более что появилось гораздо более любопытное создание в лице и теле младшей сестры. Однажды в пульте от DVDшника сели батарейки и мудрая девочка попыталась достать замену из игрушечного рояля, а когда выяснилось, что те не подходят по размеру, кровожадно направилась к Гоше. В Гоше батарейки уже тоже были не первой свежести, и поэтому он при приближении хозяйки сорванным надтреснутым голосом попросил: «Давай споем…» Мы в ответе за тех, кого приручили…

Крэзи-парк. Дети – мы живем для них и ради них», – размышлял я, глядя на прелестного ангела лет пяти с пронзительно синими глазами и очаровательной улыбкой, вцепившегося двумя руками в маму и пищащего при этом: – Ну пойдем в «Крэзи-парк». Ну ты же мне обеща-а-а-ала! Мама, пытаясь оторвать ангела от юбки, продолжала щебетать с моей половиной: – Значит, Семенова подходит к нашему начальнику и как ему… Что сделала некая Семенова с начальником, я так и не узнал, потому как ангел начал качать свои права совсем не ангельским голосом. – Соня, – наконец-то обратила внимание на дочь мать. – Ты ведешь себя безобразно. Если будешь продолжать и дальше в таком духе, я отдам тебя дяде. «Удивительно, – подумал я. – Имею два высших образования, почти законченную диссертацию, вполне интеллигентную внешность, а мной постоянно пугают детей». Но ангел, как ни странно, не испугался. – Хочу к дяде. Хочу к дяде. Хочу-у-у-у! Так судьба моя была решена. Жена с подругой погрузились в шопинг, а я с маленькой девочкой направился в райский для поколения Пепси уголок со странным названием «Крэзи-парк». – Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Отвечаешь головой, Шарапов. Ребенок на твоей совести. Мы только кофточку померяем, и все. Шоколад и мороженое не брать. – Дядя, купи Пепси-колу и чипсы, – потребовал ангел, как только ее мама исчезла из зоны видимости. Я погладил ребенка по голове и заказал официантке в кафе возле парка пиво и фисташки. – В коле растворяются даже гвозди, дитя мое. Поэтому мы будем пить пиво и ждать твою маму. В своей ответной речи ангел сообщил, что вообще-то мы направляемся на аттракционы, что у нее есть целых двадцать рублей, что сегодня чуть ли не единственная возможность отдохнуть после садика и хотелось бы воспользоваться ей в полной мере. Иначе мама узнает, что ее дочь провела свой законный выходной возле барной стойки с пьяными дядями и подозрительными тетями. Горячий спич был подкреплен следующим завыванием: – У-а-у-у-у! Пришлось мне отставить пиво в сторону и все-таки войти в детский парк развлечений и отдыха. Место для отвлечения детей от учебы вполне соответствовало своему названию. Я бы даже назвал его немного короче – вертеп. Здесь постоянно что-то стреляло, прыгало, бегало и орало непонятными голосами. «Неужели для этого мы трудимся по двенадцать часов на работе», – не успел горько задуматься я, как моя спутница восхищенно завизжала: – Хочу в джунгли. Хочу быть обезьяной! В самом конце детского парка находился уголок Африки, окруженный со всех сторон металлической сеткой. В этом питомнике бегали, прыгали, ползали по канатам ребятишки от трех до пяти лет. По крайней мере, об этом предупреждала табличка над головой девушки, следящей за порядком в этом орущем загоне для малолетних преступников. – Скажите, вы гарантируете сохранность ребенка до моего возвращения? – на всякий случай поинтересовался я у дежурной. Получив в ответ приветливую улыбку и жетончик под номером пятнадцать я уже попытался удалиться, как вдруг оказалось, что необходимо расписаться в журнале учета посетителей. – Как зовут дочку, папаша? И сколько ей лет? Я задумался. Конечно, приятно, что меня считают отцом такого ангельского создания, уже прыгающего и визжащего в металлической клетке. Но, как на грех, имя ее у меня вылетело из головы сразу же после получения номерка. «Зоя, Оля, Лена… Черт побери, помню какое-то редкое. Пусть будет Света. А то эта смотрящая за клеткой как-то странно на меня смотрит». – Света Шарапова. Пять лет. – И я, заплатив за полчаса спокойной жизни сто рублей, пошел с чистой на тот момент совестью в уже знакомое кафе. Полчаса пролетели незаметно за кружечкой чешского светлого и просмотром новостей с чемпионата Европы по футболу. Но оплаченное время пребывания моего ребенка в джунглях на канатах подходило к концу, и пора уже было обменять свой жетончик на одну маленькую девочку. – Вот, пожалуйста, верните мне мое сокровище, – я улыбнулся девушке-смотрительнице. Та взяла номерок, посмотрела в журнал и закричала: – Света Шарапова. Выходи. Твой папа пришел. Я похолодел, поняв, что ребенок не знает о том, что у нее на некоторое время поменялись имя и фамилия. – Она, наверное, заигралась. Давайте, я сам ее найду. – Что вы. Туда взрослым категорически запрещено. Сейчас я ее приведу. Лучше бы я в тот день остался дома и не поддался на уговоры жены хоть раз в жизни сходить с ней в торговый центр на шопинг. Оказывается, дети после пребывания на аттракционе «Джунгли» все на одно лицо. Потные, грязные и противные. Через несколько минут мне была предоставлена первая кандидатура. Честно признаюсь, я не очень понял, что мне вынесли. Это был визжащий, полный энергии клубок, изображающий тигра во время нападения на стадо слонов. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это мальчик, и его пришлось отпустить. Второй мне предъявили девочку, и я уже готов был признать ее своей, но подвели глаза. У моей были ярко синие глаза. А у той, что пытались мне подсунуть, карие. И родители ее явно были откуда-то с очень далекого юга. Точнее сказать, она была чернокожей. Далее я отмел еще троих девочек и одного мальчика. Пока, наконец, измученная сотрудница детского зоопарка не нашла на одной из пальм моего ребенка. – Ваша? – Моя! – Слава Богу. Так, Света Шарапова, иди быстренько к своему папочке. А то он уже заждался. Ангел надул губки: – Я не Света. Я Соня. И не Шарапова, а Бобрикова. А это не мой папа. Мой папа красивый. – И, показав мне язык, ребенок вырвался из рук девушки и убежал обратно в джунгли. Возникла ничем не подкрепленная пауза, и я попытался ее заполнить: – Давайте так, девушка. Номерок я вам сдал. Ребенка в обмен не получил. Ну перепутал немного имя и фамилию. Ну, бывает. Поймите, если моя половина увидит меня одного, диссертация о «Естественном сжатии газов в природной среде» останется незаконченной, и наша наука понесет невосполнимые потери. Нам это надо? Но девушка меня уже не слушала и звонила в службу безопасности парка. Следующие несколько часов я провел в «обезьяннике» ближайшего опорного пункта милиции. Пока шло выяснение личности, я внимательно выслушивал свои характеристики, которые моя жена выкладывала дежурному по части. Самым мягкими выражениями были: – Старый склеротик и опустившийся интеллигент. Но я забыл про все эти неприятности выйдя на волю. Первое, что увидел на улице, был маленький ангел с пронзительно синими глазами. – Дядя, меня Соня зовут. Запомнишь? Давай будем дружить. – И протянула мне ромашку, явно только что сорванную с клумбы около дежурной части.