- Гнида смрадная! Шкворень гребаный! – орала на всю улицу Алка в новогоднюю ночь, возвращаясь из гостей. - Какого хрена ты пялился этой девке в вырез? Что у нее есть такого, чего нет у меня? - Откуда я знаю?! – удивился Пашка, ее парень, стараясь сильно не шататься. – Ты ж меня от нее оттащила! - Скотина унылая! Да если бы не я, ты бы ее там же завалил, фашист проституирующий! А зачем ты пил с Петровым?! Ты же его терпеть не можешь! - А пусть, сука, загнется от цирроза! - Все, заколебал, пьянь болотная! Считай, что между нами все кончено! - Да не очень то и хотелось. Стоп, машина!- остановился Пашка и стряхнул подругу с молодецкого плеча. – Ссать пойду! - Ссы здесь, я не договорила, - вцепилась в него Алка. - Вот из-за таких, как ты, мы и живем в полном дерьме! - заклеймил ее парень, отстранился и пошел искать укромный уголок. Он проломился сквозь какие-то кусты, завяз в сугробе, выбрался из него, чуть не обоссавшись, и пристроился, наконец, на углу ближайшей пятиэтажки. - Процесс пошел! – оповестил он подругу. - Чтоб у тебя член отвалился! – проворчала девушка про себя. Закончив, Пашка стряхнул последние капли, покачнулся и… прикоснулся писюном к трубе. - Черт! Алка, я примерз! - Чем ты там примерз, идиот клинический? - Хреном, блин! - Не хочешь, не говори, - обиделась подруга. - Да я серьезно! Иди, помоги! – Пашка попытался оторвать член и заорал от боли. Алка пробралась к другу и начала причитать: - Ах, ты моя писечка! – сюсюкала она, чувствуя вину за свое пожелание. – Ах, ты моя маленькая! - С хрена ли он маленький?! – оскорбился Пашка. – Давай, попробуй его оттаять! - Как? - Ну, подыши на него, что ли! Забыв раздоры, девушка приоткрыла коралловые губки и начала отогревать попавший в неволю член. От усердия она даже высунула язычок. Неловкое движение и… Язык прилип к трубе! - Ты чо там застыла, эй! – забеспокоился парень. Ответом ему было неопределенное мычание. – Так я и знал. Примерзла, падла! Ну что ты за дура у меня такая! Алла пропустила «падлу» и «дуру», но отметила «у меня». - Вот что теперь делать? – трезвеющий на глазах Пашка реально запаниковал. И тут, как всегда в таких добрых лирических произведениях, откуда ни возьмись пришла помощь. Ну, как пришла? Приползла! В зюзю кривой Дедушка Мороз пилил, качаясь, домой, к своим морозятам, когда увидел наших героев. - Лобзать мой лысый череп! – остро выразился он, увидев горемык. - Кому нужен твой череп! – огрызнулся Пашка. – У тебя воды теплой с собой нет? - К моему величайшему сожалению – нет! Как же вас, голубчиков, угораздило? – сердобольно спросил красный, в натуре, нос и предложил: – Может, зажигалкой? - Засунь ее себе в жопу! – посоветовал парень. - Во, придумал! – дедушка начал расстегивать ширинку. – Сейчас я вас оттаю. - Э, мля, ты чо удумал?! – забеспокоился Пашка. – Ты нас обоссать решил, падла бородатая?! - Не надо меня благодарить, - бормотал тот, подходя к пострадавшим с членом наперевес. – Спасатели, вперед! Павел, не дожидаясь поругания над собой и любимой, изловчился и дал Деду Морозу в добрую морду. Тот мигом растерял все свое благодушие. - Что?! Ты меня, своего спасителя?! – возмутился бородатый и исполнил номер «Дед Мороз наносит ответный удар». От сильного апперкота Пашка оторвался от трубы и улетел в сугроб, а его обидчик гордо удалился. Целебный холод немного снял боль в пострадавшем органе, поэтому Пашка катался по снегу, прижав руки к промежности, всего минут пять. Потом он с трудом встал и поковылял к дому. - Слышь, Ал, я щас по подъезду пробегусь, может кто кипятка даст. Жди меня здесь! – крикнул парень подруге и скрылся в дверях. «Не, блин, уйду, куда глаза глядят! – мысленно огрызнулась девушка. - Угораздило же меня влипнуть, стой теперь на морозе! Хреноватый какой-то лизинг получается!» Тут, как раз, две интеллигентные старушки шли. - Лесбы уже трубам подлизывают! – сказала одна. - Беспредел! – согласилась вторая. - Ы-ы! – возразила Алла, но старые ведьмы уже свалили. Потом из подъезда вышел мрачный мужик с ракетой фейерверка в руке. Поискав, куда бы ее воткнуть, он в конце концов остановил свой взгляд на Аллочке. Ну, не на всей, а на одной выдающейся части ее тела. Алла косила на мужика лиловым глазом и очковала: «Щас точно в задницу засунет, извращенец проклятый!» Боясь надругательства, девушка так сжала анус, что если бы ей до этого в жопу вставили графит, Алла вполне могла бы срать алмазами. Но мужик запустил фейерверк где-то в стороне и, мрачно им полюбовавшись, ушел. А к девушке подступил реальный трындец, она задубела и почувствовала, что умирает. В этот момент вся жизнь пронеслась перед глазами Аллы. Особо пронеслось, как она в первом классе показала мальчику письку за апельсин. А еще, как на югах Паша сношал ее раком. Рак был шершавый и противно царапал нежную кожу. «Охренеть, насыщенная была жизнь!» - уныло подумала девушка, и тут хлопнула подъездная дверь. «Пашка!» обрадовалась Алла. Но ошиблась. *** Не знаю, чем это объяснить, но в ту ночь почему-то было много пьяных. И субъект, выпавший из подъезда, тоже был, что называется, в зюзю. - Так вот ты какое, новогоднее чудо! – заорал он, увидев согбенную Аллу. Девушка привычно перевела сфинктер в сжатое состояние. Таинственный незнакомец, пошатываясь, приблизился к Алле. - Ну что ж, дареному коню в зубы не смотрят, - бормотал он. И тут же возразил сам себе: - А я посмотрю! Может это носорог какой-нибудь! А я носорогов не трахал с тысяча девятьсот… - пьяный задумался. – Да вообще не трахал! Не стоит у меня на носорогов! Мужик обошел девушку и заглянул ей в лицо: - А чо! Нормально! Он вернулся к Аллиной заднице, стянул с жертвы кодготки вместе со стрингами и попытался начать процесс. Девушка, преодолев окоченение, принялась отбрыкиваться и скакать из стороны в сторону. Со стороны казалось, будто старый узбек пытается оседлать норовистую ослицу. Но насильник дело знал туго. Мужик уже почти добился своего, когда Пашка вышел из подъезда с ведром кипятка. Увидев творящееся непотребство, парень подбежал и шарахнул маньяка ведром по башке. Горячущая вода попала не только на насильника, но и Алле на голую спину. Девушка с воплем распрямилась и оказалась на свободе, в то время как мужик беззвучно падал на асфальт. - Ах ты гад! – Паша отбросил помятое ведро и принялся запинывать беспомощное тело злодея, придерживая рукой свои пострадавшие причиндалы. Алла согласно промычала и присоединилась к нему. Мочилово продолжалось долго, благо, что удары разгневанной парочки после перенесенных страданий были не сильны. - Ладно, хватит с него! – наконец сказал запыхавшийся Пашка. Чувствовал он себя не важно: саднило член, подступало похмелье и в горле сильно пересохло. Тут парень заметил в снегу ведро, поднял и приник к нему губами, в надежде на оставшуюся влагу. Паша не подумал, что на морозе металл остывает быстро. *** На исходе новогодней ночи по наряженной улице шли двое – девушка с перекошенной мордой и парень с примерзшим к языку ведром. Встречные прохожие, увидев их, шарахались в сторону. «А все-таки она у меня рульная девка», - думал Пашка, с теплотой поглядывая на Алку. Косметика ее размазалась, волосы стояли дыбом, приспущенные колготки собрались в гармошку. «Козел он, конечно, но это то, что мне доктор прописал!» - в то же время размышляла девушка, искоса наблюдая за парнем. Пашка двигался походкой обосравшегося ковбоя, широко расставляя ноги и делая мелкие шажки. К груди он крепко прижимал ведро. Мохнатая шапка и примерзший к металлу синий язык делали Павла похожим на собаку чау-чау. Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Судя по всему, парочку ждала интересная жизнь.