Упс...... 
Сегодня в Мире
a724
- Кто не читал "Детство Императора Николая Второго" Ильи Сургучёва, тот много потерял. Книжка совершенно чудная, хотя несколько неровная и как будто оборванная на полуслове. Читать ее человеку непредубежденному одно удовольствие, а если ещё и быть хорошо знакомым с образом жизни царской семьи последних двух-трех поколений по запискам и воспоминаниям близких к ней людей, то не прийти в восхищение нельзя. Да и есть чему удивиться: человек, никогда не общавшийся с последним российским императором и, возможно, не видевший никогда ни его, ни, тем более, его родителей, очень точно уловил то главное, что составляло дух семьи и что было надёжно скрытым от посторонних взоров. Настолько точно, что поневоле думаешь, когда читаешь (в который бы ни было раз): он видел всё собственными глазами, даром что повествование ведется от имени воспитывавшегося в ранние годы детства с великими князьями Николаем и Георгием полковника Владимира Оллонгрена*. Мать последнего - Александра Петровна Оллонгрен - неожиданно для нее самой оказалась первой учительницей старших детей в то время наследника престола Александра Александровича (будущего императора Александра III) и на этом строится весь рассказ.
Серия: Романовы. Династия в романах
Читает: Екатеринa Краснобаевa [вероятно]
Bремя звучания: 3:19:03
Качество: высокое
Размер: 91 мб
Формат: 64 моно
"В предреволюционные годы имя Ильи Дмитриевича Сургучева (1881-1956) стояло в одном ряду с ведущими писателями-реалистами Буниным, Леонидом Андреевым, Куприным, - хотя и было лишено столь шумной популярности. Почти постоянно - вплоть до эмиграции в 1919 году - проживая в Ставрополе, писатель находился как бы в стороне от бурной литературной жизни обеих столиц. Однако повесть Сургучева , его пьесы и , поставленные соответственно питерским Александрийским и Московским Художественным театрами, принесли ему всероссийское признание. Столь же доброжелательно встречались критикой и читателями его психологически заостренные и филигранно отточенные рассказы, периодически печатавшиеся в сборниках и повременных изданиях. Интерес к внутреннему миру человека, эмоциональная напряженность и драматизм фабулы составляют стержневую основу художественного дарования писателя, жившего в сложную эпоху общественно-социальных контрастов и отразившего их в своем творчестве.
Резко отрицательно восприняв большевистский переворот, И. Д. Сургучев примкнул к Белому движению и прошел с ним весь тернистый путь борьбы. А дальше - традиционные этапы русского беженства: Константинополь, Прага, Париж. В эмиграции - как, впрочем, и в России - Сургучев писал немного. Но, как и прежде, это были яркие и взволнованные отклики на будни полуголодного беженского существования. И как , произведения Сургучева - будь то , роман или пьеса - доброжелательно встречались читателем, переводились на иностранные языки.
Документальная повесть написана в конце жизни (издана в 1953 году парижским ), когда писатель был уже тяжело болен, и стоит она несколько особняком в ряду других его произведений. Если в целом творчеству Сургучева свойственна некоторая импрессионистичность письма - взволнованность интонации, напряженность ритма, то в данном случае, в точном соответствии с особенностями жанра, перед нами как бы строгий образец бытописательства... Но это лишь чисто внешнее и обманчивое впечатление. Тонкий мастер прозы, Сургучев, выстраивая ряд нарочито обыденных и заземленных фактов бытовой обстановки, с ювелирной точностью выписывает психологические характеристики своих героев - реальных исторических персонажей. Таким образом с изысканным блеском камуфлируя художественный прием, Сургучев демонстрирует высший пилотаж писательского мастерства. И в этом - помимо исторической значимости повести - состоит ее художественная самоценность."
c Александр АПАСОВ
