Рассказ про Сахалин, куда мы долетели из Москвы в прошлой части, я начну с двух сёл на Татарском проливе, выбранных случайным образом.

Не мной самим выбранных - за недостатком общественного транспорта мы ездили по Сахалину автостопом, а это всегда сулит сюрпризы. На Северном Сахалине добрый человек зазвал нас в гости в далёкое рыбацкое Хоэ, а на Южном Сахалине мы застряли на пол-суток в крошечном фермерском Новосёлове (при японцах Отэ).

Сместившись на 8 часовых поясов, первые дни СТРАДАЕШЬ. Днём невыносимо клонит в сон, по ночам - напротив, подрываешься и не можешь уснуть. Тем более что несделанных дел было множество: лишь заселившись в отвратнейший по европейским меркам и дешёвый по сахалинским меркам хостел "Острова", я понял, насколько это гигантское путешествие было плохо подготовлено. Джетлаг не прошёл даже не третий день, когда мы покинули Южно-Сахалинск ночным поездом и прибыли на Север. В Александровске-Сахалинском, у скал Три Брата, меня накрыли воспоминания: впервые после детства на Камчатке я ступил на берег Тихого океана, или вернее одного из его морей. Запах тихоокеанской соли, обильных водорослей, птичьего базара - это запах моего детства. Он лишь ненадолго отвлёк от тревоги: в Александровске у меня разболелась голова, так что были даже мысли сбегать в аптеку за обезболивающим, а когда я присел за столик у автостанции поесть шаурмы, у меня пошла кровь из носа - да так, что остановить её мы не могли минут 20. Из Александровска мы выбрались к выезду в сторону Ноглик, и я стал прикидывать, куда мы сможем сегодня успеть, чтобы завтра был шанс допрыгнуть в Оху. Но планы поменялись резко, когда нас подобрал весёлый рослый молодой человек с ясным взглядом, вёзший немолодую женщину с букетом цветов, похожую на учительницу. Звали его... ну например Лёха - на самом деле имя изменено, но неизменен принцип: сахалинцы - народ потрясающе открытый и коммуникабельный. Здесь не покидает ощущение, будто весь остров заканчивал одну школу. Как ни в чём ни бывало заобщаться с кем-нибудь незнакомым на улице тут норма даже в Южно-Сахалинске, и даже на визитках многие сахалинцы пишут не имя-отчество, а простое "Лёха", "Миха", "Жека", "Серёга"... Лёха мог бы довести нас до 16-го километра, но мы ему явно понравились.
-Так... а завтра у нас какой день недели? Пятница? Отлично! А поехали ко мне в Хоэ?
-Хм... интересная мысль. Это далеко?
-80 километров. Завтра с утра автобус пойдёт, вернётесь и дальше себе поедете.
-Так... сейчас подумаю.
-Думай-думай! А так приедете, отдохнёте у меня, краба покушаете. Ну что, едем?
Я понимал, что если мы сейчас свернём - до до Охи уже не доберёмся. Но уж очень манило это странное название "Хоэ", да и мысль хоть ненадолго погрузиться в рыбацкую глубинку Сахалина мне понравилась. И вот с приличной грунтовки на Ноглики мы свернули на другую, куда более раздолбанную грунтовку вдоль моря.

Здесь все названия звучат как музыка: Мгачи, Танги, Хоэ, Тромбаус, Виахту (произносится как Вяхта)... Последние два села ещё и "гиляцкие" - гиляками, как встарь, тут называют коренных жителей, хотя у них это слово считается обидным, как "хохол" или "чурка". С вероятнстью 90% "гиляки" - это нивхи, малочисленный народ с языком-изолятом, древнейшие жители Дальнего Востока и вероятно - оставшиеся в Азии предки индейцев. Реже - ороки (уйльта) или эвенки. "Гиляки", по словам Лёхи - промысловики от бога, а в общении - где-то до странного наивны, а где-то неожиданно хитры. Из языка нивхов и все эти странные звучные названия, однако все селения на нашем пути - русские. Мгачи оказались мрачным бывше-шахтёрским посёлком в глубоком упадке и столь же глубоком распадке, где о былом напоминал обшарпанный сталинский ДК. Танги - россыпь домиков среди марей (так тут называют болота), ну а Хоэ... вот и оно, показалось за мысом: