Последний глава станкостроения СССР провел параллели между Советским Союзом и его правопреемницей и рассказал, почему современные «эффективные менеджеры» не эффективны и почему импортозамещение и промышленность в России буксуют. В общем, экс-министр поведал много интересных вещей, выводы из которых не самые утешительные.

Немногие знают, но в России наряду с функционирующим кабинетом министров существует и Совет министров СССР. Собственно, советские министры политикой не занимаются, объединение бывших чиновников - это так называемый общественный совет, к которому обращаются за консультациями по самым разным вопросам, если быть точным, раньше обращались.
Журналисты встретились с Николаем Александровичем Паничевым – последним министром станкостроения СССР и председателем Совета министров.
В этой общественной организации трудятся 37 бывших глав министерств. Многим из них уже за девяносто лет. «Но кого ни возьми, - говорит Паничев, - опыт колоссальный, мы прошли в своих отраслях все ступеньки». Николай Александрович начал свой путь учеником токаря на станкостроительном заводе. «А сейчас у многих руководителей Министерства промышленности и торговли нет даже технического образования. Когда я встречаюсь с такими «эффективными менеджерами», чувствую, что им неинтересно со мной говорить. Они думают о финансовых потоках, а продукцию, выпуск которой курируют, не понимают», - сетует бывший министр.

Источник:

Желание использовать колоссальный опыт старших коллег было только у Евгения Примакова, который создал при Правительстве РФ консультативный совет из советских министров. Через него проходили экспертизу все промышленные инновации. Сейчас совершенно не так. Николай Паничев рассказал об этом нынешнему главе Минпромторга Денису Мантурову, идея ему понравилась. Он попросил собрать всех здравствующих отраслевых министров. Но с 2014 года на консультации бывших министров звали всего три раза. Сейчас Минпромторг ограничивается лишь поздравлениями экспертов на праздники и дни рождения, и советов не просит.
И очень зря. Паничев говорит, что главная проблема российской промышленности заключается в том, что нет технологической политики, которая бы позволила планировать разработку новых станков. Никто не знает, какое оборудование через несколько лет понадобится для авиастроения, ракетостроению и так далее. «Все отраслевые НИИ были уничтожены в ходе приватизации», - сокрушается Николай Александрович.
«В 2011 г. была принята федеральная программа, по которой на станкопром было выделено 5,6 млрд руб. И я тогда предложил создать на базе института «ВНИИинструмент» научный центр, сделав его голов¬ной организацией по развитию отрасли. Что в итоге? Среди руководителей государственного холдинга «Станкопром», через который пошли бюджетные день¬ги, снова не оказалось станочников. Гендиректор и замглавного конструктора Савёловского машиностроительного завода, входящего в его состав, попали под суд за хищения. Университет «Станкин», который Минпромторг вопреки нашему мнению выбрал в качест¬ве головного научного центра, со своей ролью не справился. День¬ги освоены, но нашим предприятиям по-прежнему проще купить нужный станок за границей, чем в России», - рассказывает Паничев.

Совет министров в Кремле при вручении Ордена Ленина министру иностранных дел А. А. Громыко, 18 октября 1984 года.

В Советском Союзе техника, которая не производилась в стране создавалась совершенно иначе - деньги там никто не осваивал, а осваивал технологии. Николай Паничев созданию сверхточного станка отдал пять лет жизни. В 1962 году, когда будущий министр был директором Ленинградского завода имени Ильича, ему поступил приказ разработать и создать сверхточный станок для обработки подшипников с посадочным отверстием 1 мм. Такие подшипники используются в ракетостроении. Проблема заключалась в том, что станки для шлифовки этих деталей были только у американцев. Напрямую купить станки было нельзя – в связи с Карибским кризисом США запретили экспорт техники в СССР. Однако выход есть всегда – станки купили через третьи страны, разобрали их по винтику и изучили. Тут ничего хитрого. Следующий этап – разработать технологию изготовления массы деталей, из которых состоит станок. Для этого не выделялись баснословные деньги и не создавался, как это сейчас модно, - нацпроект. Была создана бригада, составлен график работ, за выполнение которого выделялась премия – и все. «Сам я, когда проект был успешно закончен, получил премию в размере оклада. В то время я был уже директором завода», - рассказывает Паничев.
«У меня был оклад 980 руб. – продолжает Александр Николаевич. - Но мы тогда трудились не ради денег. Я как-то во время встречи с Мантуровым сказал: «Денис Валентинович, послушай... Я ведь не претендую ни на зар-плату, ни на акции». А он мне: «Ну и зря!» – «Почему?» – «Потому что тогда у вас мотивации нет». А по мне, лучшая мотивация – интерес к своему делу и гордость за свою работу».