Диапроектор ФД-2
В странах Западной Европы и в Америке одновременно с диафильмами существовали некоторые виды домашних экранных развлечений для детей и взрослых, но только в нашей стране практика просмотра художественных диафильмов была распространена повсеместно. Популяризации художественных диафильмов способствовала сама любовь зрителей и поддержка государства.
А ведь начинался советский диафильм, как и мультфильм, силами энтузиастов. Диафильмы были новым техническим шагом, позволяющим просматривать изображения с помощью недорогого оборудования.

Волшебный фонарь
Любопытно отметить, что диафильм появился намного раньше кинематографа и даже фотографии. Самые ранние устройства, волшебные фонари, конструктивные принципы которых существенно не отличались от диапроекторов XX века, относятся к первой половине XVI столетия.
К концу XIX века диафильм уже занял прочное место в жизни людей. Диапозитивы выпускались как на плёнке, так и на стекле. Устраивались массовые показы, в основном, в просветительских, реже, в развлекательных целях. В дореволюционной России были диафильмы по естествознанию, географии, большинство «туманных картин» посвящалось истории Русского государства («25-летие царствования императора Александра II», «Св. Кирилл и Мефодий»), были также инсценировки литературных произведений («Ледяной дом», «Маскарад»). Показ картин сопровождался чтением вслух брошюры, прилагавшейся к каждой картине.

Одним из первых советских диапроекторов был агрегат под названием «ИЗБАЧ», сконструированный сотрудником Главполитпросвета П. Мершиным. Встроенная динамо-машина и реостат давали возможность использовать его там, где не было электричества.
Технология изготовления диафильмов в качестве иллюстративного материала пришла на смену предшествующей технологии применения отдельных стеклянных диапозитивов. Диапозитивы были не очень удобны, так как имели большой вес (изготавливались на стеклянных фотопластинках), а для их хранения необходимо было много места.

«Вот интересно было бы вот этот проектор запустить, – говорит старший преподаватель кафедры истории и теории культуры РГГУ Анна Котомина. – Здесь такой вот ритм – нам очень не хватает этого в современном мире безумных скоростей, вечного информационного перегруза – вот такого медленного чтения».
Анна Котомина, историк, преподаватель мультимедиа технологий, диафильм изучает с научной точки зрения. Собрала коллекцию, в которой более 300 пленок, начиная с 30-х годов. Ее дети с удовольствием смотрят волшебные пленочки. Анна уверена: диафильм как огромный пласт визуальной культуры не умер – просто отошел на второй план. Ее мнение разделяют многие профессионалы.
«Диафильм был в какой-то мере безграничен, – отмечает режиссер, преподаватель факультета анимации и мультимедиа ВГИК Ольга Горностаева. – Как такой вот первоначальный образователь и воспитатель юного зрителя. Картинку можно было остановить, повторить, на надписях можно было учиться читать. Вот это, к сожалению, утраченная культура. Вот это место еще в полной мере ни кем и ничем не заместило».
Прадедушкой диафильма считают волшебный фонарь – Laterna magica, появившийся в Европе еще в XVII веке. Свет – сначала масляный, потом керосиновый и электрический – падал на вручную разрисованные стекла и создавал волшебство ожившей картинки.
С конца XIX века, кроме развлекательно-очаровательной, у диафильма появилась еще и просветительская функция. При поддержке сначала земств, а позже – советского агитпропа – диафильмы освещали буквально все стороны жизни: в доступной форме знакомили народ с классиками литературы, учили правилам личной гигиены, поведения в опасных ситуациях.
В конце 20-х годов производство диафильмов становится массовым. В начале 30-х появляется студия «Диафильм». Маленькие проекторы и дешевые доступные пленки проникали во все уголки страны. Миллионы людей проводили уютные семейные вечера за просмотром – без диафильма сложно представить счастливое советское детство. Кстати, кроме сказочных, учебных и агитационных были у него и неожиданные – стратегические задачи.
«Производилось огромное количество диафильмов секретного содержания, – рассказывает последний директор студии «Диафильм» Сергей Скрипкин. – То есть, скажем, диафильмы, которые обучали владению оружием, каким-то серьезным приемам проведения обысков. При производстве таких диафильмов обязательно стоял красноармеец с оружием при входе и при выходе, куда никого не пускали, и художники работали прямо там, оставляли свои оригиналы прямо там, там фотографировали и отвозили.
С последним директором «Диафильма» Сергеем Скрипкиным мы разговариваем во дворе лютеранского собора Петра и Павла в Старосадском переулке, где в советское время располагалась Студия. В последнем кадре почти каждой пленки были выходные данные и финальная строчка – конец диафильма. Скрипкин грустно шутит: словосочетание оказалось пророческим. Конец диафильма начался с выселения Студии из здания собора.
«Это произошло настолько быстро и неожиданно, – вспоминает Сергей Скрипкин. – Все стало рушиться мгновенно, производство прекратилось, массово куда-то отправлялись эти диафильмы уже изготовленные. Здесь находились огромные кучи оригиналов диафильмов, в том числе и иногда просто блестяще нарисованных, настоящих шедевров».
В ходе внезапного краха студии часть уникального оборудования фатально пострадала, часть просто исчезла. Усилиями сотрудников удалось сохранить более 20 тысяч авторских эскизов к диафильмам. Ведь на диафильм работали лучше художники своего времени – те же, что делали славу советской мультипликации и детской иллюстрации – Аврутис, Репкин, Мигунов, Шевченко, Савченко. Теперь эти эскизы хранятся в фондах Музея Кино.
«Самые старые диафильмы, которые у нас в коллекции существуют, это “Сказка о царе Салтане” и “Конек-горбунок”», – говорит сотрудник Музея кино Павел Шведов.