По дороге попадаются смотровые площадки, в качестве которых выступают плато. Минивэны, припаркованные у побережья, выглядят с них игрушечными.

Ощущение странное. Как будто мастера икебаны превратили гору в гигантскую цветочную экспозицию. Вертишь головой по сторонам, а вокруг все яркое, насыщенное и настоящее. А еще в воздухе столько морской свежести, что она буквально давит на тебя. Стоишь и ловишь себя на мысли: «черт возьми, как же далеко меня забросило от дома!»
«Полетела птица-синица за тридевять земель, за сине-море океан, в тридесято царство, в тридевято государство» ©.

Дима и Арина первыми из нашей группы поднялись наверх. Меня же тяготил рюкзак, и временами казалось, что сейчас я вот-вот оступлюсь и кубарем покачусь вниз.
Кстати, к тому моменту я еще не понял, что мой широкоформатный объектив сломан и снимки получаются нерезкими.

На вершину ведет деревянная лестница с поскрипывающими ступенями. Забираясь по ней, я думал о том, почему эти камни не падают и сколько тысяч лет они еще простоят.

Отвес скалы чем-то похож на двуглавого монстра с раскрытой пастью. Такому вполне могли поклоняться древние аборигены.

За время нашей экспедиции туристов заметно прибавилось, но забираться наверх никто из них не решался.

Покоренный нами Мыс Доброй Надежды со стороны выглядит так:

Кто-то боялся подходить к подножью скалы, кто-то нет. Максим и вовсе присел над обрывом, чтобы завязать шнурки.

Акрофобией не страдаю, поэтому с удовольствием попозировал для истории. Со временем понимаешь, что, оказавшись на краю, ты серьезно рискуешь. Дурной порыв ветра может скинуть тебя вниз, как пушинку. Недаром же мореплаватель Бартоломеу Диаш назвал это место Мысом Бурь.

С моего положения открывался чудесный вид: извилистая трасса, морской прибой и горы.