Весь день мы провели в деревне. Передвигаться в это время по дорогам опасно. Нарваться можно на кого угодно: милицию, сотрудников зоны, лесников. Делать было особо нечего. Играли в шахматы, потом пошли исследовать окрестности. Нам попадались остатки колхозных построек и теплиц, ржавые остовы комбайнов на мехдворе, кабины грузовиков.

Местное зернохранилище оказалось копией одной из локаций в «Сталкере».

То и дело я спрашивал у проводника, когда же начнется радиация. В первый день наш дозиметр не фиксировал превышений фона. 0,12, 0,15, 0,2 микрозиверта в час — не больше, чем в Минске. Фразу «Вот теперь включай свой дозиметр» наш провожатый произнес только ночью, когда мы приблизились к печально известному Рыжему лесу, принявшему на себя наибольшую долю выбросов радиоактивной пыли. Во время дезактивации лес ликвидировали, а на его месте высадили новые деревья. И все же захороненные в земле стволы продолжают прилично фонить.
4, 6, 8 микрозивертов в час — фон повышался с каждым шагом, поторапливая нас. Известное дело: физически радиацию никак не чувствуешь, и от этого немного не по себе. Выйдя из леса, дальше шли по прямой дороге к заводу «Юпитер».
К тому времени у нас заканчивались запасы воды. Пустые баклажки наполнили на заводе, где проводник показал затопленный грунтовыми водами кабельный коллектор. Уже добравшись до квартиры, воду отфильтровали, прокипятили на портативной горелке. Пить можно.
В ту ночь со мной приключилась еще одна неприятность, по своей фатальности сравнимая с потерей спальника. Когда мы уже были в Припяти, на моих натертых берцами ступнях взорвались мозоли. Боль нестерпимая. Хорошо, что до квартиры оставалось ковылять пару километров.
У каждого проводника в Припяти есть одна или несколько квартир для заселения туристов. Как выглядит это жилище? Там не течет потолок, есть двери и целые стекла хотя бы в одной из комнат, стоят кровати с матрасами, шкафы, тумбочки — минимальный набор мебели. Обои, как правило, подклеены и не свисают со стен. Во всем городе, наверное, около сотни таких квартир. Если милиция обнаруживает перевалочную базу, квартира включается в маршрут патрулей. Потому проводники вынуждены время от времени искать новые места для ночевок. Сталкерские квартиры тщательно оберегаются: с наступлением сумерек окна завешиваются черными пакетами, чтобы свет от свечей и фонариков не пробивался наружу, выдавая тем самым присутствие людей.