Весь процесс выглядел следующим образом: к месту работ подгонялся имевшийся у Кокса плавучий док, и под днище затопленного судна заводились мощные тросы. Затем водолазы наглухо заделывали в корабле все отверстия, после чего компрессоры наполняли трюмы судна воздухом, и оно всплывало на поверхность. Однако первый блин вышел комом. Вследствие неопытности команды и ее руководителя на подъем первого миноносца ушло целых полгода…
Правда, дальше дело пошло гораздо быстрее. В мае 1926 года со дна бухты был извлечен и продан на лом последний эсминец. Однако расходы намного превышали доход от продажи, и кредиторы уже начали косо поглядывать на дельца. Тогда Кокс вновь обратил свой взор на «Гинденбург», чей гигантский корпус с лихвой перекрыл бы все затраты.
Еще полгода адского труда и тридцать тысяч фунтов стерлингов понадобилось Коксу, чтобы огромное стальное тело крейсера показалось над водой. Уже близок миг триумфа, уже банки вновь готовы открыть кредит удачливому дельцу, но тут в дело вмешивается погода. Внезапно налетевший шторм рвет буксирные тросы и уничтожает все водолазные катера. Вытащенный с огромным трудом на поверхность «Гинденбург» вновь отправляется на дно, оставляя Кокса на грани разорения.
Ситуация выглядела ужасно: денег практически нет и взять их неоткуда, кругом долги, а работа так и не закончена. Кокс решается на крайний для любого дельца шаг: он фактически обманывает кредиторов и умудряется взять деньги в долг под крейсер «Фон Мольтке», к которому водолазы еще даже не подступались. Расчет строился на том, что «Мольтке» меньше и его легче поднять, чем «Гинденбург». Однако если и эта операция провалится или на нее не хватит финансов, то предпринимательской карьере Кокса придет конец.

За 1927 год было предпринято несколько безуспешных попыток поднять «Мольтке». В конце концов, упрямый крейсер «сдался», но «на своих условиях»: по техническим причинам буксировку корабля пришлось осуществлять кормой вперед и днищем кверху, а это было крайне неудобно.
Однако основные приключения ждали впереди. Чтобы доставить «Мольтке» в любезно предоставленный Адмиралтейством док и там разобрать его на части, Коксу необходимо было ввести корабль в реку и провести его под мостом. В самый ответственный момент два нанятых Коксом лоцмана поссорились между собой, капитаны буксиров, не слыша приказов и увидев приближающиеся устои моста, в панике обрубили концы и рванули в разные стороны.
В результате гигантская туша крейсера весом 23 тысячи тонн, никем не управляемая, да еще и кверху днищем своим ходом прошла между быками моста. Волосы наблюдавшего все это Кокса стали седыми. Стоило только кораблю зацепить хотя бы одну опору, и катастрофа была бы неминуема!
Однако на этот раз все обошлось. Последним препятствием стал морской чиновник, заявивший, что не допустит в док корабль «вверх ногами». В ажиотаже Кокс подписал бумагу, где говорилось, что он готов компенсировать любые убытки, которые «Мольтке» нанесет доку.
Работы по превращению германского крейсера в металлолом подходили к концу, когда Коксу принесли из Адмиралтейства «Счет за причиненный ущерб». Дрожащими руками делец распечатал конверт и невидящим взглядом уперся в нижнюю строчку документа. В графе «Итого» была проставлена окончательная сумма «ущерба» — восемь фунтов стерлингов.
Еще четыре года Кокс как одержимый возился со «своим» флотом. Работа шла споро. Один за другим над поверхностью появлялись крейсера «Зейдлиц» и «фон Дер Танн», заградитель «Бремзе» и линкор «Кайзер». В конце концов, команда Кокса справилась и с «Гинденбургом» и отправила его чудовищные орудия туда, где им и следовало быть — в металлолом. Однако не все шло гладко, то и дело возникали чрезвычайные ситуации: к примеру, небольшие пожары и даже взрывы скопившихся в отсеках затонувших кораблей горючих газов.
В конце концов, при подъеме линкора «Принц-регент Луитпольд» произошла трагедия: погиб один из сотрудников Кокса. Это был первый несчастный случай за восемь лет, и Кокс воспринял его как сигнал, что эпопею в Скапа-Флоу пора заканчивать. Он перепродал последний оставшийся на дне линкор «Байерн», все свое оборудование и распустил команду. Затонувший германский флот не сделал его миллионером, Но до самой смерти Эрнест Кокс вспоминал эти восемь лет как самые романтические годы в своей жизни.

Источник:www.yaplakal.com