Да, «от границы мы Землю вертели назад, было дело сначала». Но потом все пошло в обратную сторону, как общеизвестно. И, форсируя «на зубах» Днепр, Днестр, Дунай, Вислу, советские командиры не единожды вспоминали потом в своих мемуарах брошенные и сожженные плавающие танки.
Даже единично уцелевшие тарахтелки Т-37А и Т-38 приносили пользу своими пулеметами, что уж говорить о более серьезных машинах, как Т-40. Но в основном наши солдаты форсировали реки на импровизированных плавсредствах без какой-либо поддержки, неся большие потери от огня противника.
Между тем маневренный, быстрый и плавающий Т-40 мог бы серьёзно помочь в захвате и удержании плацдармов на другом берегу водной преграды.

Более того, сегодня мы все совершенно спокойно воспринимаем легкобронированные плавающие машины, зачастую вооруженные пулеметами. Только вместо гусениц – колеса, а так тема все та же. Понятно, о ком я, о БРДМ и ее аналогах во многих странах мира.
Мы много говорим об отсталости советской промышленности, как нам в те годы не хватало всего: конструкторов, моторов, станков, технологий. И это правда, так и было.
Но вот чего до сих пор не могу понять, хотя пишу уже третью статью о плавающих танках, это как мы вообще умудрились. Ведь если заглянуть в танковые энциклопедии и каталоги, то выясняется страшная картина: среди зарубежной техники того времени Т-40 практически не имеет аналогов.
Можно долго и нудно сравнивать Т-40 с немецким Т-I, итальянским L6/40, японским «Ха-Го» или «Ка-Ми». Кого-то Т-40 превосходил в огневой мощи, кого-то в скорости, а кого-то брал умением плавать. Точнее, из всех перечисленных одноклассников плавать умел «Ка-Ми», но как!
Надо было развьючить поплавки и установить их на борта танка. А после выхода на сушу, соответственно, сбросить их. А Т-40 был готов форсировать любые водные преграды 24 часа в сутки 365 дней в году вообще без подготовки.

Добавляем сюда высокую надёжность и довольно высокую технологичность конструкции. Я бы сказал, что Т-40 был не просто выдающимся творением Н. А. Астрова и его сотрудников, это была бы весьма грозная машина в прямых руках.
Танку не повезло, как многим другим, принять на себя первый удар. Но это не единичный, к сожалению, пример в нашей истории. И то, что танку выпала такая судьба, стало ясно еще в начале его нелегкого пути.
Вообще, изначально, в 1937 году, Главное автобронетанковое управление (ГАБТУ) РККА заказало совершенно другую машину. Это был проект колёсно-гусеничного танка массой 5-6 тонн с дизельным двигателем мощностью 150—180 л. с. Проект машины получил индекс Т-39.
Астров потратил много времени, чтобы доказать безосновательность проекта, и доказал. В первую очередь, у нас не выпускалось такого дизельного двигателя. Далее Астров просто предложил свой проект нового и совершенно отличного от английской базы «Карден-Лойда», танка.

По проекту Т-40 было разработано даже два варианта — один Астрова, второй Шитикова. После эскизного проектирования оба варианта были подвергнуты обсуждению. Приняли вариант машины Астрова.

Был еще проект с ходовой от тягача "Комсомолец", но он в серию не пошел.

Проектирование танка закончилось в конце 1938 года, и чертежи сразу же передали в производство. К весне 1939 года первые образцы машины были собраны и отправились на испытания.
Новый танк значительно отличался от своих предшественников Т-37А и Т-38. Машина получила увеличенный по высоте корпус, сваренный из 6-13-мм броневых листов. Для повышения остойчивости на плаву корпус имел трапециевидную (в поперечном сечении) форму с расширенной верхней частью.
Экипаж машины состоял из двух человек — механика-водителя, размещавшегося по оси танка, и командира, который находился в башне, установленной за водителем со смещением к левому борту.