Источник:

Детям приходилось еще туже. «Власть родительская распространяется на детей обоего пола и всякого возраста» – гласил закон. Если же строптивое чадо упорно отказывалось «почитать отца своего», то родители могли упечь его в каталажку. Да-да, это не ошибка, не просто поставить в угол или выпороть, а посадить в тюрьму. Норма эта распространялась и на взрослых детей, у которых еще нет своей семьи. Вот соответствующая выдержка из законодательного уложения:
«Родители, для исправления детей строптивых и неповинующихся, имеют право употреблять домашние исправительные меры. В случае же безуспешности сих мер в родительской власти: 1) детей обоего пола, не состоящих в государственной службе, за упорное неповиновение родительской власти, развратную жизнь и другие явные пороки заключать в тюрьму; 2) приносить на них жалобы в судебные установления.

Источник:

За упорное неповиновение родительской власти, за развратную жизнь и другие явные пороки дети по требованию родителей без особого судебного следствия подвергаются тюремному заключению на срок от 2 до 4 месяцев. В этом случае родители вправе увеличивать продолжительность тюремного заключения по своему усмотрению или объявлять о вступлении наказания в силу».
Естественно, что ни о каком праве на аборт, который Церковь до сих пор считает «детоубийством», для женщин и речи не могло быть. Конечно, женщины-дворянки или богатые горожанки могли воспользоваться соответствующими недешевыми услугами частнопрактикующих врачей, но для подавляющего большинства никаких средств для прерывания нежелательной беременности не существовало. Если не брать в расчет бабок-повитух, от рук которых каждый год гибли сотни, если не тысячи, девушек.

«…так же просто, как выпить стакан воды»

Приход к власти большевиков радикально изменил ситуацию. Несмотря на неразбериху революционного времени, новая власть почти через месяц после переворота занялась реформой брачносемейного законодательства. Двумя декретами за подписью Ленина от 19 и 20 декабря 1917 года упразднялись прежние законы о семье. Теперь муж лишался права на руководство семьей, а женщине предоставлялась полная материальная самостоятельность.
Брак признавался «свободным союзом» равноправных людей, а обязательства мужчины и женщины, зарегистрировавших свои отношения или просто живущих вместе - уравнивались. Женщине впервые предоставлялось право на свободный выбор имени, места жительства и гражданства.

Государство больше не решало вопроса о расторжении брака, также как и не нужно было представлять никаких оснований для развода, для этого теперь было достаточно желания одного из партнеров. Сексуальные отношения, в которые один из партнеров вступал вне брака, отныне «не преследовались».
Отмена прежних ограничений привела к тотальному сексуальному раскрепощению молодежи, нечто подобное этому можно было наблюдать только на Западе времен «молодежной революции» 1960-х годов. Одна за другой возникали молодежные коммуны, в которых комсомольцы и комсомолки жили общей хозяйственной и половой жизнью.
Появилась даже теория, обосновывающая новые отношения. Соратница Ленина и член ЦК партии Александра Колонтай писала, что заняться любовью при социализме будет так же просто, как «выпить стакан воды».

Источник:

Впрочем, теория «стакана воды» нравилась далеко не всем. Сам Ленин, который по собственному признанию, «менее всего был мрачным аскетом», выступил в качестве ее противника. «Конечно, жажда требует удовлетворения, – говорил вождь большевиков. – Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, край которого захватан десятками губ?».
Сексуальная проблематика всерьез обсуждалась на страницах партийной прессы. «Каждый комсомолец, каждый рабфаковец и вообще любой зеленый юнец может и имеет право реализовать свое половое влечение. По каким-то непонятным причинам это считается непреложным законом, – сетовала в середине 1920-х главная партийная газета «Правда». - Каждая комсомолка, каждая рабфаковка или другая учащаяся, на которую пал выбор того или иного парня, должна быть покорна ему, иначе она “мещанка” и не заслуживает звания пролетарской студентки».