Избиение пьяных на реке Пьяне

В 1377 году русские княжества облетела весть о готовящемся вторжении ордынского войска. Для отпора супостату собрались русские дружины и стали ожидать на берегах реки Пьяны. А враг всё не появлялся... То ли томительное ожидание слишком затянулось, то ли название реки повлияло на настроения в армии, но сделались русские воины беззаботными, расслабились, перестали вести караульную службу, сняли с себя доспехи, предались бражничеству (бражничеством в те времена называлось изготовление спиртных напитков), «и пили без меры, и напивались допьяна, и ездили пьяными». «Поистине — за Пьяною пьяные!» — восклицает по этому поводу летописец-любитель каламбуров. Князья же, бояре да воеводы и вовсе разъехались на охоту, оставив хмельное войско без руководства — «утеху себе устроили, словно они дома у себя были». Всё это не могло хорошо кончиться: внезапно напавшие татары разгромили русские дружины, два князя, множество бояр, огромное количество воинов были убиты или потонули в Пьяне. Нижний Новгород, Рязань и окружающие из земли были захвачены, сожжены и разграблены.
Побитые русичи сделали выводы и три года спустя, на Куликовом поле подошли к предстоящему сражению более ответственно.

Саморазгром из-за бочки спирта

Эта «битва», пожалуй, является апофеозом истории военных поражений из-за пьянства. Случилось это в 1788 году, во время очередной австро-турецкой войны, у современного румынского города Карансебеш. Предполагалось, что сражаться будут австрийцы с турками, но тут вмешались цыгане... Вечером к месту предстоящего сражения подошли гусары — авангард австрийской армии, возглавляемой самим императором Иосифом II. Турок они не обнаружили, зато повстречали цыганский табор, у которого притомившиеся с дороги воины купили несколько бочек шнапса.
Вскоре к месту гусарской попойки подтянулась пехота и потребовала продолжения банкета уже со своим участием. Наглые гусары не просто отказали пехотинцам в их справедливой просьбе, но и принялись сооружать из бочек баррикаду. Началась потасовка. В этот флэшмоб втягивались подходившие австрийские части. Положение усугублялось тем, что в многонациональной Австрийской империи и войска, соответственно, были многонациональные: не все полки, в силу языкового барьера могли понять, в чём дело. Первые прибывшие подразделения ещё могли разобрать, что «наши» кавалеристы дерутся с «нашей» пехотой, и, соответственно, вступались за своих, действуя кулаками и не применяя оружие. Следующие же части были уже в полной уверенности, что впереди идёт бой с турками и принимались всерьёз палить по «противнику». Так перебранка переросла в перестрелку. Наступившая ночь только усилила всеобщую неразбериху.
Наконец, одна из сторон (пехота ли, кавалерия — неизвестно) победила в схватке и погнала «противника» прочь. Немецкие офицеры попытались остановить бегущую армию и принялись кричать: «Halt! Halt!» («Стой! Стой!»). Плохо понимавшие немецкий язык подданные империи (славяне, венгры, итальянцы) во всеобщей суматохе приняли это за турецкий клич «Аллах! Аллах!», в результате чего пальба и паника только усилились. Наконец, в бой вступила австрийская артиллерия, поливая огнём «турок».
В довершение всего этого паноптикума, из-за загородки вырвался табун лошадей, находившихся в загоне. Солдаты решили, что их уже принялась добивать турецкая кавалерия. Теперь всё австрийское войско воевало само с собой. Битва естественным образом переросла в паническое бегство. Мост через протекавшую в тех местах реку рухнул, и многие солдаты утонули.
Иосиф II, также полагая, что бой ведётся против турок, пытался вмешаться, но бегущая в панике толпа сбросила императора с коня, и тот чудом спасся, упав в реку. К утру всё было кончено: австрийская армия в страхе разбежалась, оставив на поле боя 10 тысяч убитыми и ранеными.
Турки прибыли на поле битвы только через два и ничего не поняли, увидев горы трупов, брошенное оружие и припасы. Это была самая крупная победа турецких войск в данной войне.
© Андрей Дубровский.

Источник: