Упс...... 
Сегодня в Мире
Большинство мозаичистов в мастерской имеют художественное образование, но Андрей на мой вопрос о том, как он начал заниматься мозаикой, с ухмылкой ответил: «Я сюда вообще в гараж пришел работать, у меня образования художественного нет. Прихожу, а у меня спрашивают: «Мозаику когда-нибудь выкладывал?» Ну я ответил, что нет. Ничего, говорят, научим. Так научили, что я уже шестой год здесь работаю».
Модули выкладывают на монтажной плёнке – самоклеющимся листе, который держит кусочки стекла на месте. Когда вся картина собрана, поверх неё лицевой части наклеивают аракал – ещё один самоклеющийся лист. После этого мозаику переворачивают и снимают монтажную пленку, а на её место ставят основу – особую ткань, на которую окончательно приклеивают связанные аракалом элементы мозаики. Когда модули прочно закрепятся на основе, ставший ненужным аракал снимают.
Мозаика по мотивам картины Густава Климта "Водяные змеи". Над этой мозаикой Андрей безвылазно работал три месяца
Такие хитрые манипуляции делаются для того, чтобы художник при наборе видел лицевую часть мозаики – такую, какой она станет после монтажа на основу. Существует, правда, и так называемый обратный набор, когда мозаику собирают зеркально прямо на аракале. Только вот стекло для мозаики – прихотливая вещь: часто одна сторона может разительно отличаться от другой по рисунку и цвету, и предугадать. Предугадать, как будет выглядеть мозаика в итоге, при обратном наборе будет очень сложно.
«А после этого начинается самое интересное – затирание швов. Затирку подбирают под цвет модулей и при необходимости подмешивают нужный колер. Но после этого работа может измениться до неузнаваемости: отдельные участки посветлеют, другие потемнеют, а некоторые цвета могут слиться. И сделать с этим ничего нельзя – остаётся только каждый раз представлять, что получится в итоге».
Работа шла своим чередом — маленькие кусочки стекла один за другим ложились на стол, складываясь в будущую картину. Я закончил снимать, ещё немного посмотрел за работой мозаичистов и потом вышел из мастерской. Перед уходом я заглянул в офис студии и встретил там Лейлу. Мы разговорились — об искусстве, о фотографии, о внутренних делах студии. «От любой работы можно устать, даже от творческой. Любой художник может вымотаться, и тогда ему понадобится перерыв. Если мы видим, что человек впал в ступор, то стараемся дать ему какую-то другую работу — разобрать образцы, съездить куда-нибудь».
