Алеников решил обратиться лично к самому председателю Гостелерадио Лапину.
- Меня на удивление быстро с ним соединили, после чего состоялся совершенно знаменательный разговор, который я запомнил слово в слово на всю жизнь. Я объяснил Сергею Георгиевичу, что замечательные детские фильмы неизвестно по какой конкретно причине который год лежат на полке. Затрачены впустую огромный труд и огромные деньги. На что Лапин ответил: "Ну, голубчик, а что же вы хотите? Фильмы-то очень уж плохие. Просто ужасные, невозможно смотреть". На мои отчаянные доводы об успехах картин на международных фестивалях последовали обескураживающие слова: "Так это же капиталистические фестивали. Они специально награждают, чтобы нас подставить. У вас вообще, голубчик, есть какая-то другая профессия? Нет? Очень жаль, потому что в кино вы больше работать не будете. Всего вам доброго". И вешает трубку.
Как выяснилось позднее, по старинной советской традиции Лапин даже и не думал смотреть "Петрова и Васечкина". Но от этого его высочайший вердикт не становился менее убийственным. Похоже, двум замечательным пацанам, не вписывавшимся в суровые идейные рамки, было суждено остаться в небытие навеки.

Но не смотря на бесконечные неудачи, постигшие Аленикова в его почти мифической борьбе за судьбу своего детища, он не оставил надежды на лучшее будущее. Началась кульминация увлекательного действа, которое по завязке сюжета и царящим в нем страстям было способно переплюнуть любой голливудский блокбастер.
Хорошенько поразмыслив, режиссер решил обратиться к руководителю любимой партии товарищу Андропову. Выше никого не было. Но как добраться до генсека? Алеников вспомнил, что, по слухам, его дочь работает в каком-то московском музыкальном журнале. После недолгих поисков с телефонным справочником в руках выяснилось, что сановная дама служит в издании "Музыкальная жизнь". Окрыленный удачей, режиссер тут же отправляется в редакцию, где находит свою последнюю надежду в лице Ирины Юрьевны Андроповой.
- После того, как я столкнулся с дочерью генсека, между нами завязался весьма примечательный разговор. Отступать дальше было некуда, поэтому я сразу же перешел в атаку: "Здравствуйте, Ирина Юрьевна, я такой-то режиссер, снял такие музыкальные фильмы. Мне бы очень хотелось, чтобы вы их посмотрели. Все-таки ваш журнал музыкальный. Я очень почитаю ваше издание и ваш талант, поэтому мне очень важно, как вы откликнитесь".

Мы говорили часа полтора, пока наконец Андропова не сдается: "Ну ладно. Когда?" Дело происходит в пятницу, и мы договариваемся на понедельник.
После такой потрясающей удачи я почувствовал себя хозяином положения. Вернулся домой, позвонил на студию в приемную директора Бориса Хессина и настойчиво попросил заказать зал на понедельник на пять часов подряд. После чего произнес свою звездную фразу: "Семья Андроповых приедет смотреть мое кино".
Далее события начали развиваться молниеносно. В субботу в восемь утра в квартире Аленикова раздался звонок. Режиссера разбудила зампред Лапина Стелла Жданова. Самым что ни на есть невинным голосом она сообщила, что волноваться не из-за чего, всё идет замечательно, и "Петров и Васечкин" уже стоят в плане показа. Пожелав Аленикову всего хорошего, она посоветовала ему как следует изучить телевизионную программу.
Как был, в пижаме, ошарашенный режиссер помчался к почтовому ящику, извлек оттуда газету "Правда" и с удивлением обнаружил, что на следующую субботу и воскресенье намечена премьера многострадальной ленты. Думается, многим людям пришлось здорово попотеть в пятницу вечером, чтобы успеть изменить все планы и успеть внести соответствующие изменения в типографии.
В связи с таким неожиданным поворотом событий надобность в высочайшем просмотре отпала сама собой. Андропова и Алеников созвонились, пожелали друг другу удачи и, ко всеобщему удовольствию, отменили предполагаемый киносеанс