Повреждения были страшные, но батарея продолжила бой, – рассказывает Сергей Воронков. – Когда немцы в середине июня окружили батарею и приблизились к ней на два километра, командир приказал всем спуститься в блок. В казенники орудий забивали мусор и куски бетона, досылали по два пороховых заряда и давали залп. Мощный выхлоп пламени температурой более трех тысяч градусов вырывался из стволов на сотни метров. Немецкую пехоту буквально испаряло, танки плавились, а земля превращалась в песок».
Военная тайна
По словам Сергея Воронкова, официальная дата взятия 30-й батареи не вполне корректна. Двадцать шестого июня 1942-го противнику удалось лишь взорвать одну из входных дверей на восточном склоне высоты и ворваться внутрь. Но из первых штурмовых групп назад никто не вышел.
В рядах врага, который к лету 1942-го боялся «тридцатки», как дьявола, началась паника.
«Немецкие офицеры гнали своих солдат внутрь пинками, – рассказывает Сергей Воронков, когда мы вновь выходим в центральный коридор. Именно здесь защитники батареи дали врагу последний серьезный отпор. — Немногие выжившие фрицы вылетали из батареи с криками: «Тут воюют даже мертвые!» Темнота, мерцание аварийных лампочек, баррикады, жалящие пули. И кругом мины, растяжки. Ценой огромных потерь немцам удалось занять коридор, из которого они прорвались в медблок. Отыгрались они на лежащих там тяжелораненых краснофлотцах, которых санитары и медсестры закрывали от пуль своими телами...»

Разрушенная башня 30-й бронебашенной батареи.

Батарея не сдалась. Она пала. Фашистская пропаганда немедленно раздула это событие до вселенских масштабов. После взятия Севастополя на «тридцатку» приезжали делегации из Германии, Италии, Японии, лично король Румынии Михай I. Высокопоставленные гости бродили среди обломков, замеряли толщину бронеплит рулетками и тщетно пытались понять, каким образом «тридцатка» смогла так долго продержаться под чудовищным натиском вермахта.
«Секрет стойкости 30-й и 35-й бронебашенных батарей – люди, которые их защищали», – уверен капитан-лейтенант Воронков.
«Они до последнего верили, что армия и флот придут на помощь. И так думали не только на батарее. В Севастополе каждый клочок земли был форпостом, который огрызался огнем. И даже после 26 июня 1942-го остатки защитников продолжали около 10 дней отбиваться от противника в заблокированных казематах и потернах. Без воды, еды и медикаментов».

Командир батареи Георгий Александер, потомственный военный из семьи обрусевших немцев, попал в плен 27 июня. Нацисты попытались переманить его на свою сторону. Живой командир легендарной «тридцатки» стал бы настоящим подарком для пропаганды рейха. Когда Александер наотрез отказался, игры в дипломатию кончились и начались пытки.
Он погиб в застенках симферопольского гестапо, сохранив верность своей непокоренной батарее до последнего вздоха.

Источник: