Источник:

Особенно возмутили Соньку подброшенные ей на квартиру полицией революционные прокламации. Словом, вела себя так, что впоследствии присяжный поверенный А. Шмаков, вспоминая об этом процессе, назвал ее женщиной, способной "заткнуть за пояс добрую сотню мужчин", а также отметил, что "Софья Блювштейн - выдающийся образец того, что может поставить на уголовную сцену еврейство".
Приговор гласил: "Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Рубинштейн, она же Школьник, Бреннер и Блювштейн, урожденную Соломониак, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири". А ее молодой любовник, отделавшись 6 месяцами "рабочего дома", стал состоятельным землевладельцем на юге России.
Местом ссылки Сони стала глухая деревня Лужки Иркутской губернии. Вскоре ей удалось бежать оттуда, и снова вся Россия заговорила о Соньке. Она грабила ювелиров, банкиров, промышленников… Громкие это были дела.
В мае 1883 г. в магазине ювелира Карла фон Меля появилась очаровательная клиентка. Молодая дама, светская и состоятельная, мило грассируя, представилась женой известного психиатра Л., выбрала изделия французских мастеров на тридцать тысяч рублей, выписала счет и договорилась о встрече у себя дома.
В назначенный час ювелир с коллекцией бриллиантов вошел в приемную доктора. Радушная хозяйка его встретила, взяла шкатулку, чтобы примерить сокровища к вечернему платью, и пригласила в кабинет к мужу. Когда ювелир настойчиво потребовал у психиатра оплаты счетов или возврата бриллиантов, его скрутили санитары и увезли в лечебницу.
Как выяснилось к вечеру, врачу красавица представилась женой фон Меля, сказала, что муж свихнулся на "камушках", и оплатила вперед его лечение. Разумеется, аферистки и след простыл...
В октябре 1884 г. в одесском кафе Фанкони банкир Догмаров познакомился с госпожой Софьей Сан-Донато. За разговорами она попросила разменять ей ренту в тысячу рублей. Вскоре выяснилось, что милая дама уезжает в Москву вечерним поездом, тем же самым, что и господин Догмаров. Банкир предложил себя в попутчики. В купе они любезно беседовали и ели шоколадные конфеты. Утром крепко выспавшийся делец не нашел ни денег, ни ценных бумаг на сумму 43 тысячи рублей.
В августе 1885 г. управляющий ювелирного магазина Хлебникова на Петровке порекомендовал коллекцию украшений на 22 300 рублей курляндской баронессе Софье Буксгевден. Когда драгоценности были упакованы, почтенная дама вспомнила, что забыла деньги дома. Она вместе с бриллиантами поспешно удалилась за наличностью, оставив в качестве залога сопровождающих ее родных - отца, убеленного сединами, и младенца женского пола вместе с бонной. Когда через два часа заявили в участок, выяснилось, что эти "родственники" были наняты на Хитровке по объявлению в газете.
Но в том же, 1885 году, удача снова изменила Соньке, на этот раз окончательно. После ограбления нескольких крупных ювелирных магазинов она была схвачена и приговорена к трем годам каторжных работ и 40 ударам плетьми.

Источник:

Однако и в тюрьме Сонька не теряла времени даром -- она влюбила в себя тюремного надзирателя унтер-офицера Михайлова. Тот передал своей пассии гражданское платье и в ночь на 30 июня 1886 года вывел ее на волю. Но только четыре месяца наслаждалась Сонька свободой. После нового ареста она оказалась в Нижегородском тюремном замке. Теперь ей предстояло отбывать каторжный срок на Сахалине.
Как минимум, трижды Сонька пыталась бежать с Сахалина, где вначале, как и все женщины, жила на правах вольного жителя.
Еще на этапе сошлась с товарищем по каторжной доле, смелым, прожженным пожилым вором и убийцей Блохой. Сонька совала копеечку караульному солдату, чтобы пустил ее в темные барачные сени, где она встречалась с Блохой. Во время этих кратких свиданий Сонька и ее матерый сожитель разработали план побега.
Бежать с Сахалина не было такой уж сложной задачей -- Блоха бежал уже не впервой и знал, что из тайги, где три десятка человек работают под присмотром одного солдата, пробраться среди сопок к северу, к самому узкому месту Татарского пролива между мысами Погоби и Лазарева — ничего не стоит. А там — безлюдье, можно сколотить плот и перебраться на материк.
Но Сонька, которая и здесь не избавилась от своей страсти к театрализованным авантюрам, а к тому же побаивалась многодневной голодухи, придумала свой вариант -- прятаться они не будут, а сыграют в каторжную раскомандировку: Сонька в солдатском платье будет "конвоировать" Блоху.
Первым поймали Блоху. Сонька, продолжавшая путь одна, заплутала и вышла на кордон. Но в этот раз ей посчастливилось. Врачи Александровского лазарета настояли на снятии с Золотой Ручки телесного наказания: она оказалась беременной. Блоха же получил сорок плетей и был закован в ручные и ножные кандалы. Когда его секли, он кричал: "За дело меня, ваше высокоблагородие, за дело! Так мне и надо!"
Беременность Соньки Золотой Ручки закончилась выкидышем. Дальнейшее ее сахалинское заточение напоминало бредовый сон. Соньку обвиняли в мошенничестве и похищение у еврея-поселенца Юрковского 56000 рублей, она привлекалась по делу об убийстве поселенца-лавочника Никитина.
В 1891 году за вторичный побег ее передали страшному сахалинскому палачу Комлеву. Раздетой донага, окруженной сотнями арестантов, под их поощрительное улюлюканье палач нанес ей пятнадцать ударов плетью, после чего Сонька была закована в ручные кандалы и помещена в одиночную камеру, где просидела почти три года. Прошел слух, что это уже была не Сонька, а «сменщица», подставное лицо.
Антон Павлович Чехов, увидев во время путешествия по Сахалину знаменитую авантюристку, так описал ее в книге "Сахалин", "маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом... Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное...
" К моменту описываемых Чеховым событий, то есть в 1891 году, Софье Блювштейн было всего сорок пять лет... Кстати, сахалинский фотограф Иннокентий Игнатьевич Павловский прислал Чехову снимок "Заковка в ручные кандалы знаменитой Соньки Золотой Ручки", который сейчас хранится в Государственном литературном музее.