Источник:ic.pics.livejournal.com

И безвестной кокаинетке, и шикарной даме со второго этажа, и немытым футуристам, и всем прочим воображаемым персонажам, чьи привидения вились вокруг всю ночь, подавали эти трубы воду. Кстати, очень чистую — изнутри ни миллиметра налета.
Почти все эти трубы разбиты при строительных работах, оно и понятно, для государства это не ценность. Но археозавры по своей наивности видят и в данном мусоре что-то берущее за душу и, с трудом отыскав две целые трубы и прихватив их — на сдачу в дружественный музей, растворяются во тьме московских закоулков.

Источник:ic.pics.livejournal.com

Большинство этих вещей найдет свое место в скромном народном краеведческом музее, будет отмыто, склеено, снабжено ярлычками… Но есть особый кайф в том, чтобы, ввалившись домой в 5 утра, выгрести на стол грязную помойку как она есть, во всем ее хаосе и безобразии, сфотографировать.
Так, это мы выпотрошили карманы…

Источник:ic.pics.livejournal.com

Это вытряхнули из пакетов, волокшихся в руках…

Источник:ic.pics.livejournal.com

Мелкий антиквариат, обильно пересыпающий Орластые Фуфыри — их историческое приданое, заслуживает отдельного рассказа. Чего стоят медяки в подкладках истлевших сюртуков и в подошвах стертых штиблет, платяные щетки, изношенные до кости, резные перламутровые перчаточные пуговички. Стекло от пенсне — перегородка между чьим-то внутренним миром, исчезнувшим без следа, и внешним, который постигла та же участь. Ни того, кто смотрел, ни того, что он видел. Только стекло осталось.

Источник:ic.pics.livejournal.com

Ну а теперь развернули свою долю, драгоценный сверток из рюкзака. Орластые Фуфыри удивленно моргают на цивилизацию и медленно обсыхают.

Источник:ic.pics.livejournal.com

Среди всевозможной русской бытовухи нежданно выныривает поллитровка из-под французского ликера «Амер Пикон». Он был изобретен в середине XIX века колониальной армией в Алжире, не располагавшей ничем, кроме спиртяги, хины и дрянных апельсиновых корок. Проклятое пойло, вроде бы спасавшее французских колонистов от малярии, к концу XIX века вошло в моду. В декадентских кабаках Парижа этот бурдяк глушили наряду со знаменитым абсентом. «Амер Пикон» бухал за границей и русский писатель Куприн, впоследствии описавший свои ощущения.
Редкая для России бутылка, никак ее подогнал мотавшийся за границу «меценат» для местной художественной богемы, шайки небритых каких-нибудь кубо-футуристых символистов, допоздна галдевших в мансарде старого дома…