Через дорогу братья Фишеры, владельцы кузовной компании Fisher Body, построили 30-этажный 130-метровый Fisher Building.

Автомобильные гиганты стали локомотивом экономики Детройта. Город пережил взрывной рост населения: если в 1900 году здесь жило 285 000 человек, то всего через 30 лет — более 1,5 миллиона. Огромные деньги, появившиеся в Motor City, вызвали соответствующий строительный бум. Небоскребы, роскошные отели, магазины и особняки менеджеров многочисленных машиностроительных корпораций — внешний вид Детройта менялся на глазах одного поколения, и казалось, впереди только светлое будущее.

Тем удивительнее, что «золотой век» Детройта был так недолог, причем автомобильная промышленность, породившая расцвет города в 1920-е, фактически его и убила спустя следующие 40 лет.

Своего пика население Детройта достигло в 1950 году. В самом городе проживало 1 860 000 человек, с пригородами обитателей мегаполиса насчитывалось 3 220 000, Детройт был четвертым по количеству жителей городом США. Пережив на армейских заказах очередной подъем в годы Второй мировой войны, Motor City стал фактически заложником массового притока сюда дешевой рабочей силы.

Новыми жителями города стали в основном малообразованные и низкоквалифицированные афроамериканцы из южных штатов страны. Их массовый переезд сюда, Вторая Великая миграция, стал одной из причин резкой активизации т. н. white flight, «бегства белых» — белые детройтцы потянулись из переполнившейся негритянским населением центральной части города в тихие благополучные пригороды.

Определенную роль, конечно, сыграла и рекламная политика автогигантов. Пропаганда покупки собственного автомобиля, ставшего символом успешности человека и семьи, свое дело сделала. Общественный транспорт вышел из моды, пользоваться им стало непрестижно, уделом бедняков из низших классов. Несмотря на статус миллионника, в Детройте даже не появилось своего метро. Наличие машины резко повышало мобильность населения и только способствовало усилению субурбанизации, росту пригородов, и urban sprawl, переезду на фоне массовой автомобилизации благополучных жителей городов из центральной, «многоэтажной», части города в собственные домики в его предместьях.